К детям – всегда с открытым сердцем

В сентябре пройдут официальные празднования 25-летия ГБУЗ «Краевая клиническая детская психиатрическая больница» Приморья, хотя ее официальный день рождения датирован февралем. Она создавалась как отделение неврозов детской службы и за прошедшие годы превратилась в современный и мощный стационар для оказания специализированной помощи маленьким пациентам с самыми разными душевными недугами по уникальным авторским методикам. Какие за прошедшее время были реализованы проекты и открыты новые отделения, почему прежде всего родители должны научиться бороться со своими страхами, и что ожидает ЛПУ в ближайшей перспективе, в интервью накануне юбилея клиники корр. VladMedicina.ru рассказала главный врач ГБУЗ «Краевая клиническая детская психиатрическая больница» Анастасия Горохова.

 

 

 

- Официальный приказ о ее создании датирован февралем 1992 года, но праздновать юбилей будем 7 сентября в 13.00 в Акфес-Сейо. Мы сознательно перенесли эту дату, т.к. в этом месяце по нашей инициативе пройдет тематическое усовершенствование по психиатрии раннего возраста. Это масштабный образовательный проект, уникальный учебный цикл, в котором принимает участие профессор из Москвы, главный детский психотерапевт Минздрава РФ Юрий Шевченко. Группа численностью в 50 человек уже набрана, само мероприятие пройдет в конференц-зале КГБУЗ Владивостокская клиническая больница №2 (ул. Русская 57).

 

 

- Она единственная, находящаяся на стыке разных дисциплин – социальных, образовательных и медицинских. У нас работа « полного цикла» - ребенка в обязательном порядке психиатр осматривает в год, а когда знаешь, на что обращать внимание, видно действительно много. В этом возрасте грамотный специалист без труда может заподозрить ту или иную задержку, какое-то нарушение в развитии. Далее ребенок поступает на диагностику, лечение, реабилитацию. И его профессиональное сопровождение осуществляется постоянно, на всех этапах. Задачи, стоящие перед детским психиатром,и подразумевают наличие определенной структурной организации нашей больницы. Стационар рассчитан на 60 коек, они условно разделены на детей с семи до 15 лет и малышей от 0 до семи. Эти маленькие пациенты нигде, кроме как у нас, профессиональную помощь получить не могут. За последние четыре года мы организовали четыре новых подразделения в своем ЛПУ, три из них за счет внутренних ресурсов.

 

 

- Так, в 2013 году у нас появилось диспансерное отделение с заведующим Николаем Зинатулиным, врачом-психиатром высшей категории. В нем объединились психиатрическое и психотерапевтическое отделения. Сейчас это полноценная амбулаторная служба, оказывающая комплексную лечебно-диагностическую помощь детям от рождения до 18 лет. Следом открылось амбулаторное медико-реабилитационное отделение под руководством клинического психолога I категории Ольги Решетовой. Здесь акцент сделан на психиатрию раннего возраста, где профильную помощь получают детки от двух до семи лет, и в половине случаев удается успеть восстановить их для учебы в школе. Мы корректируем задержки развития и зачастую мнимые расстройства аутистического спектра. Здесь работают три специалиста – клинический психолог, логопед-дефектолог и олигофренопедагог, которые прошли обучение в ведущих институтах России по дефектологии и клинической психологии. Также заключен договор с ГБОУ ППиМСП «Коррекция», куда наши пациенты после курса лечения уходят на два месяца для прохождения специального коррекционного курса занятий.

 

В целях увеличения объемов внестационарной помощи у нас был организован дневной стационар, который возглавила врач-психиатр высшей категории, к.м.н. Ольга Очнева. Число детей, получающих лечение с раннего возраста, значительно возросло – по сути, родители их приводят в специализированный детский сад. Утром отдали, вечером забрали, и в течение дня малыши проходят физиотерапевтические процедуры, обучаются в игровой форме в сенсорных комнатах, с ними работают дефектологи, логопеды, психологи. Это маленькие пациенты с аутистическими расстройствами, задержками психоречевого развития, детскими формами шизофрении. И в декабре 2015 году по распоряжению департамента здравоохранения администрации Приморского края мы открыли кризисно-адаптационный центр «Мир ребёнка» с подключением федеральной линии детского телефона доверия. Им заведует врач-психиатр, детский психотерапевт Марина Гольтяева. 

 

 

 

- Да, за прошедший год было сделано много новаторских шагов, в частности, был заключен договор о сотрудничестве со Следственным комитетом по Приморскому краю. В рамках нашей работы он предполагает обмен информацией.В связи с этим СК ПК очень интересен наш анализ ситуации, ведь мы делаем определенные превентивные шаги, учитывая те жалобы и запросы, которые идут от детей по телефону доверия в рамках первичного консультирования в кризисном центре. Таким образом, у нас проводится совместнаяаналитическая работа, в ходе которой актуализируется юридическая база, обобщается мировой опыт с его применением к конкретным ситуациям. 

 

 

- В нашем кризисном центре помощь получают дети с различными формами деструктивного поведения, перенесшие сексуальное насилие, подвергшиеся жестокому обращению, ищущие альтернативный преждевременный способ завершить свою жизнь… Плановые годовые показатели – три тысячи обращений, однако в прошлом году мы приняли свыше пяти тысяч звонков. За истекший период этого года их число уже подходит к четырем тысячам. Согласно проведенному анализу, за прошедшие шесть месяцев в 1,6 раз по сравнению с аналогичным периодом прошлого года увеличилось количество так называемых продуктивных звонков. Когда специалист на нашем конце провода анонимный звонок может перевести в именной, а его, в свою очередь, довести до очного консультирования, это высший пилотаж.

 

В мировой практике считается, что для кризисных центров, подобных нашему, 10-15% таких звонков – крепкая норма, очень хороший результат. У нас этот показатель за 2016 год – 30% анонимных обращений, переведенных на очное консультирование. Порой к нам привозят детей из горячих точек, и сами выезжаем в места, где произошла трагедия. Работая с их ближним кругом, мы много острых депрессивных переживаний находим там, где хорошие, активные и занятые ребята не смогли остановить своих друзей, которые ушли из жизни по собственной воле. Их съедает чувство вины, а в этом возрасте, на почве юношеского максимализма, оно может привести к не менее страшным последствиям. На телефоне доверия работают только прошедшие специальное обучение клинические психологи, психиатры и психотерапевты.

 

 

- Мы ведем большую медико-профилактическую работу в школах – регулярно собираем аудиторию в 500 классных руководителей или, к примеру, 200 заместителей директоров образовательных учреждений. Недавно наши специалисты выступали на ежегодном форуме педагогов Приморского края. Кстати, на телефон доверия звонят и дети, и родители, и соседи, и учителя, которых мы подробно консультируем в каждой конкретной ситуации. Учитывая, что мы очень плотно работаем в краевой и городской системе профилактики правонарушений, которая включает образовательную среду, инспекторов по делам несовершеннолетних, для которых мы также проводим семинары, это просветительское направление представлено на достойном и высоком уровне. Мы надеемся, что благодаря ему повысится эмоциональная компетентность педагогов, которые научатся слышать детей и видеть их проблемы еще в зародыше.

 

 

 

- В первую очередь  именно мамы и папы должны научиться работать со своими страхами. К сожалению, в том, что сопровождает детскую психиатрию, есть большой процент безысходности, т.к. здесь ключевые вопросы для родителей – что будет с их чадами после 18 лет, и потом, когда не станет самих родителей. Это очень серьезный пласт работы. Никогда в процессе лечения его объектом является не только  ребенок, иначе наш труд будет бесполезным. Основное - мамы, папы, иногда и вся семья. Бывает, что у родителей внутри такие страхи, что нужно с ними работать полгода, чтобы они позволили оказать ребенку квалифицированную помощь. Мы собираем анамнез до третьего-четвёртого  поколения, смотрим и анализируем родовую динамику. И очень часто ответы находятся в перинатальной психологии. Примерно в 30% случаев нужно оставить ребенка в покое и начать работать с мамой. Девиз наших всех презентаций: «Маленький шаг для ребенка – огромный скачок для семьи». Это шаги, которые малыш заставляет делать родителей в своих отношениях, в открывании своего сердца. Иначе вся семья утонет в безысходности.

 

 

- Более чем, даже в нашем регионе немногие знают о том, что во Владивостоке уже 25 лет работает детская психиатрическая больница. Она открывалась под руководством нынешнего главного врача Краевой клинической психиатрической больницы Максима Артамонова. И он рассказывал, как все были против ее создания, какое сопротивление в обществе и медицинской среде вызвало открытие в Приморье детского психиатрического стационара. А ведь речь идет о том, что ближайшее профильное ЛПУ находится в Новосибирске. Далее – Москва, Санкт-Петербург, Волгоград. Но ее значение сложно переоценить – мы работаем с группами смерти, ближайшим окружением этих детей. Тестирование ребенка позволяет выявить те узловые проблемные точки, характерные для нашего края.

 

Хотя на форуме «Дети России», который проходил в северной столице, наши выводы перекликались с выводами других территорий, и были интересны коллегам именно в плане аналитического осмысления и системного подхода. Соответственно, мы можем сообща выработать наиболее приемлемые психотерапевтические методы, «привязанные» к конкретному месту и менталитету. В этом плане наша больница – действительно уникальное учреждение, при этом нас больше знают на Камчатке и в Амурской области, чем в родном Приморье. Стигмация детской психиатрии на самом деле сильна, и, прежде всего, проявляется в информационном поле.

 

 

- Они уделяют нам достаточно много внимания, чему мы несказанно рады, и всегда с благодарностью принимаем любую помощь. На выделенные гранты, спонсорские и благотворительные средства мы закупили детскую площадку, новейшие аппараты для полного мониторинга, оборудовали две сенсорные комнаты, игровую комнату. Сейчас занимаемся оснащением кабинета для нейросенсорной стимуляции детей. По сути, это то же, что реанимационное отделение в обычной больнице. Благодаря спонсорам мы получили оборудование для пищеблока,фонд «Тепло наших рук» еженедельно с нами работает и подарил достаточно специй, чтобы в больнице всегда пахло корицей и ванилью. Буквально сегодня от семейного портала «Владмама» мы получили уникальный дидактический реабилитационный комплекс, так называемый ящик Перти стоимостью полмиллиона рублей.

 

 

 

- Обязательно, и это крайне важный аспект, мерило нашей медико-экономической эффективности. Все, что мы делаем, помимо чисто медицинского результата, дает и экономический эффект. Посчитано, что один ребенок, у которого снята инвалидность по психиатрическому заболеванию, приносит экономию 300 тысяч бюджетных денег в год только на разнице оплаты учебных заведений. А если учитывать непрямые финансовые вложения, то, к примеру, восемь снятых диагнозов привели к экономии свыше 8 млн рублей для регионального бюджета. Мировая тенденция такова, что в последнее время именно психические заболевания и душевные расстройства дают самую высокую инвалидизацию и затраты бюджета.

 

 

- Это непростой аспект.Например, если ребенок истощен, он может выглядеть гиперактивным или умственно отсталым. Дети с десинхронизированными полушариями в какой-то школе с определенной программой тоже будут казаться отстающими в развитии.  Если ребенок вдруг перестает разговаривать, не факт, что его напугала собака. В моменты, когда идет вызревание мозга, происходят перехлесты, нередко случаются обрывы нейронных связей. Маркеры заболевания у таких детей увидеть и обнаружить очень сложно. И здесь не всегда помогут логопеды, необходимы психотерапевтические методы. Поэтому значительной части поступающих к нам детей с так называемыми аутистическими расстройствами мы ставим дизонтогенетические нарушения развития. Соответственно, назначаем терапию в разных комбинациях с обязательной нейрореабилитацией. И наши дети вдруг начинают общаться, смотреть в глаза, социализироваться. И чем раньше мы начнем лечение, тем более длительной будет ремиссия. То, что в обществе называют аутизмом, может быть особенностями развития и характера, а такой диагноз удобен, привычен, и неврологи наряду с энцефалопатией неясной этиологии часто ставят его без веских оснований. Мы меняем диагноз в 40% случаев.

 

 С другой стороны, когда я начинала работать, не видела ни одного случая детской шизофрении, а сейчас каждую неделю поступает один-два ребенка с этим диагнозом, который иногда сопровождается развернутым бредом. Скажу еще такую вещь – возьмем детей-аутистов и пожилых людей с болезнью Альцгеймера, у которых схожие симптомы. Если подходить к ним с философских позиций, то и те, и другие делают нас, их окружение, лучше. Мы вынуждены более тщательно прислушиваться к таким пациентам, учиться их понимать, повышать собственную эмпатию, т.е. осознанное сопереживание текущему эмоциональному состоянию другого человека.Мы ещё уделяем мало внимания психосоматике, которая в большой степени относится к сфере нашей деятельности. Часто болеющие дети также требуют нашего внимания и коррекции состояния. Псориазы, нейродермиты, бронхиты, бронхиальная астма – мама забегает впереди ребенка и «ворует» его желания. Ангины, любые лимфоглоточные заболевания – я не могу выразить себя. Хронические боли в крестце, пояснице – нарушение контакта со значимым взрослым, мама что-то не дала, и эти нарушения формируются до года, когда еще нет осознанности.

 

 

 

- Сразу скажу, что случайных людей у нас не бывает, пусть и звучит это банально. Дело в том, что много лет назад специальность «детская психиатрия» вообще исключили, оставив просто психиатрию. Но у нас остались детские специалисты на уровне Минздрава РФ, и главные детские внештатные психиатры и психотерапевты в регионах. Но по опыту своей работы мы знаем, что врач, работающий с взрослыми людьми, не всегда сможет увидеть детскую патологию, и далеко не каждый специалист задержится в данной области психиатрии. Поэтому наши специалисты в этом плане более универсальны, они могут успешно работать с пациентами старше 18 лет, а вот наоборот - уже возникают проблемы.

 

Мы с радостью принимали «взрослых» психиатров, но год-два, и они уходили, понимая, что нюансы, подходы, угол зрения в детской психиатрии имеют существенные особенности. Мы рассматриваем ребенка в качестве чего-то целого, где что-то недостающее необходимо вырастить, смотрим, как и чему его можно научить, в частности, через семью, реализуем комплексный подход. И я не устаю повторять, что только влюбленный в свою профессию врач, человек с открытым сердцем способен здесь работать.

 

 

- Без команды грамотных, чутких и понимающих друг друга специалистов нам бы не удалось сделать ничего значимого. И только за этот год у нас появилось три новых молодых психолога, и три доктора. На сегодняшний день средний возраст персонала составляет 30-40 лет. Причем у нас работают как опытные врачи 50-лет и старше, так и молодежь, пришедшая сюда по призванию, по зову сердца. В штате есть специалисты по всем необходимым профилям. Также хочу сказать, что в этом году у нас в интернатуре был руководитель отдела по церковной благотворительности и социальному служению Владивостокской епархии Русской православной церкви, председатель Общества православных врачей Владивостока, протоиерей Александр Талько.

 

Он сам сказал, что в детской психиатрии открыл ранее неизвестную для себя область применения сил, и вполне возможно, что скоро придет к нам на полставки в диспансерное отделение. Да, родители сначала проявляют опасение и настороженность, когда видят доктора в рясе, но мы понимаем, насколько важно возрождение наших духовных базисных ценностей. У нас есть младший медперсонал с высшим образованием, это люди, которые говорят, что хотят в этой жизни сделать что-то еще, по-настоящему значимое, в чем-то быть полезными и нужными. Всего же в настоящее время у нас трудится порядка ста человек, среди них сорок клинических психологов и психиатров, два уникальных логопеда-дефектолога, которые берут очень сложные патологии и добиваются потрясающих результатов.

 

 

- Подход к лечению пациентов нашего профиля за последнее время претерпел значительные изменения, что связано с активным внедрением нейропсихологических методик и практик. Коррекционная немедикаментозная помощь занимает довольно большой объем, за счет чего мы серьезно сократили койко-день. Пластичность мозга ребенка позволяет «вытащить» его из тяжелого состояния, и здесь вера врача, когда она соединяется с желанием и настроем родителей, способна творить то, что называется чудесами. И чем раньше мы эту помощь начнем оказывать, тем качественнее будет жизнь ребенка и всей семьи. У нас есть методики, которые по своей эффективности не уступают нейролептикам. Они соединяют и восстанавливают нейронные связи так же, как если бы мы давали детям специальные лекарственные препараты. К примеру, когда начинаются занятия по музыкальной ритмике, или когда ребенок подобно белке ходит в большом колесе, мы получаем улучшение клинической картины при минимальном медикаментозном вмешательстве.

 

В больнице есть так называемые «люльки», которые представляют собой комнаты, имитирующие комфортную матку через свет, цвет, текстуру, звуки. Дети, пережившие физическую или психологическую родовую травму (гипоксию, нежелание мамы иметь ребенка), как бы забывают о ней, заново переживают процесс правильного внутриутробного развития. Это терапия с элементами перинатальной психологии, которую мы пока не сильно афишируем, но она вызывает серьезный интерес у научного медицинского круга. В настоящее время мы оформляем патент на данный вид психотерапевтического воздействия. По сути, эта методика восстанавливает перинатальную матрицу в связке «мать-дитя». Здесь присутствует и культуральный аспект – вся Русь была выкачена в люльках. Использование факторов, не вызывающих сопротивления и страха, позволяет качественно добраться до глубинных структур, минуя родительский контроль. И, главное – с минимальным применением лекарств. 

 

 

- Отмечу, что за последние пять лет больница, поменяв концепцию в сторону психологизации подхода к детям, вышла на совершенно иной уровень, и сегодня больше напоминает детский садик. Психотерапия у нас начинается еще с уличной игровой площадки и расписанных цветами, животными и сказочными персонажами опорных стен. Кстати, этот опыт с удовольствием стали перенимать коллеги из других ЛПУ. Мы первыми ввели в практику песочную арт-терапию – сначала было немало проблем с СЭС, сейчас песочницы есть во всех детских учреждениях. Нелегко в некоторых вопросах идти впереди, но радует, что в итоге это работает и подтверждается временем. Надеюсь, что и наши люльки в ближайшем будущем станут органичной и неотъемлемой частью детских реабилитационных отделений и центров.

 

И пусть со стороны все это кажется чем-то легким и немедицинским, вызывает скепсис со стороны взрослых врачей-клиницистов, но, поверьте, такие вещи оказывают существенное благотворное влияние на лечебный процесс. Маленькие пациенты с самого начала и на уровне подсознания окунаются в ауру тепла и понимания, в атмосферу счастья и душевного равновесия, даже сотрудники меняются. Вы видите, насколько у нас ухоженная территория, которой с большой любовью занимается сотрудник Евгений Стихиляс. Облагораживать и озеленять свои земельные участки мы начали с того, что в 2013 году высадили 13 берез, которые  стали на удивление быстро расти, достигая сегодня трехметровой высоты. Акварельность, которую дают эти деревья, оказывает мягкое успокаивающее воздействие, снимает чувство тревоги еще на подходе к больнице. А Фонд «Мама» под руководством Натальи Изотовой и Общественная палата Приморского края высадили целую аллею кедра.

 

 

- К сожалению, доктор, которая вела это направление, уволилась, и пока оно застопорилось. Но врач, работающая в кризисном центре, прошла вторую интернатуру по данному профилю, и лечение детишек при помощи их общения со специально обученными собаками будет продолжено на постоянной основе. Хотя иногда приходят волонтеры со своими питомцами и радуют наших маленьких пациентов уроками доброты, ласки и преданности.

 

 

- 25 лет – серьезный рубеж, важная веха, которая подразумевает качественное развитие. Оно будет заключаться в увлечении и дооснащении на современном уровне материально-технической базы. Коллеги из Новосибирска на конгрессе детских психиатров задали мне вопрос: «Что вы такого сделали, что к нам перестали приезжать на лечение ваши дети?». Сам факт этого вопроса демонстрирует наши успехи и достижения. Конечно, еще многое предстоит сделать, и, прежде всего – обеспечить качественную и комплексную психотерапевтическую помощь.К сожалению, вынуждена констатировать, что объективно происходит рост заболеваемости детей с психическими и психиатрическими нарушениями. У нас разработана программа масштабного развития и расширения медико-реабилитационного звена. Нам также необходимо развивать дневной стационар в плане привлечения большего числа подростков, которые в основном наблюдаются в амбулаторном режиме. 
 

Кроме того, планируем усилить и развернуть профилактическое направление кризисного центра. Конечно, мы недостаточно охватываем психосоматику, хотя доктора уже проходят соответствующее обучение. Повторю неоднократно и многими повторяемую истину, что в нашей работе всегда легче предупредить, чем лечить. Чем раньше дети с психологическими и психическими расстройствами попадают в руки специалистов, тем благоприятнее прогноз по их успешной социализации, и тем качественней станет их жизнь в дальнейшем. Работая на стыке нескольких дисциплин и взаимодействия с учреждениями образования, социальной защиты, органами правопорядка и опеки, судебной экспертизой, мы понимаем, куда нам следует развиваться дальше, и что нам для этого нужно сделать. Какие новые отделения открыть, чтобы снизить моральное и материальное бремя и для родителей, и для властных структур. Повторюсь, здесь главная и первоочередная задача – обеспечить качественную комплексную помощь. В детской психиатрии микрокосм и макрокосм должны совпадать, и я хочу, чтобы в обществе поняли, что любые, даже самые проблемные дети способны сделать всех нас лучше и добрее. Помочь людям открыть собственные сердца.