В разрезе детской психосоматики
Краевая клиническая детская психиатрическая больница уникальна тем, что это единственное на Дальнем Востоке самостоятельное учреждение данного профиля. Похожие есть только в Москве и Санкт-Петербурге. Даже в столице ДФО Хабаровске - это детское отделение во взрослой психиатрии на 50 коек. Дети со сложными случаями приезжают в Приморье из Амурской области, сейчас идут переговоры с Камчаткой и Магаданом.
Хотя ребенка ставят на учет в психоневрологический диспансер только в самых серьезных и крайних случаях, стационар больницы никогда не пустует. Как вовремя уберечь свое чадо от проблем с психикой, почему не надо бояться обращений к специалистам, что такое нейропсихологическое тестирование, и где искать первоисточник психосоматических отклонений, в интервью порталу VladMedicina.ru рассказала главный врач ГБУЗ «ККДПБ» Анастасия Горохова.
Больница «первого эпизода»
- Анастасия Витальевна, какова общая картина детской заболеваемости по вашему профилю?
- Общая заболеваемость в Приморском крае составила более пяти тысяч детей, всего же за прошлый год к нашим психиатрам и психотерапевтам обратилось свыше 34 тысяч пациентов, 310 человек специалисты посетили на дому. Также в 2013 году было выявлено 30 детей с первичным психозом.
В Приморье в настоящее время в диспансерном отделении наблюдается 87 детей с расстройствами аутистического спектра. Но под этим симптомным комплексом могут скрываться расстройства различных нозологических форм - от цереброастенических состояний до таких состояний, как шизофрения или соматизированная депрессия. К сожалению, врачи других специальностей, например, неврологи, цереброастению принимают за проявление псевдодеменции - а отсюда неправильная тактика ведения и лечения маленького пациента.
- Откуда и с какими диагнозами к вам в основном поступают пациенты? И насколько часто выявляются психиатрические заболевания у детей?
- У нас 30% детей - из домов-интернатов, остальные – из обычных приморских семей. В 2013 году в стационар на госпитализацию поступил 501 ребенок, из них 314 - впервые. Таким образом, за прошлый год у нас было 70% госпитализированных детей с первично выявленными острыми заболеваниями - аутизмом, детскими формами шизофрении, серьезными поведенческими нарушениями. Это очень высокий показатель, фактически мы отработали как больница первого эпизода. Как правило, осенью и весной происходит обострение психиатрических заболеваний, но стационар загружен круглый год, «провалов» в январе или июле нет.
- Как устроена структура ЛПУ, и кто в ней работает?
- Краевая клиническая детская психиатрическая больница состоит из двух крупных структурных подразделений – стационара на 60 коек и диспансерного отделения. Последнее, в свою очередь, делится на медико-реабилитационное и амбулаторное отделения. В стационаре работают психотерапевты и клинические психологи, которые проводят тестирование, групповые и индивидуальные занятия. Также с детьми занимаются дефектологи, олигофренопедагог и массажист. Проводим музыкальную ритмику - терапевтические занятия для детей, как с задержкой развития, так и с аутизмом. Также мы делаем в полном объеме физиотерапию, есть психиатр-гомеопат.
- Сколько времени дети находятся в стационаре?
- За счет такого комплексного подхода к лечению нам удалось за последние два года сократить койко-день в среднем на восемь суток. Если раньше пациенты находились у нас от 45 до 60 дней, то сегодня мы стараемся уложиться в 30 – 40 дней. После лечения в стационаре дети «передаются» в амбулаторную службу, где продолжают наблюдаться. Плюс к этому у нас есть договор с МОУ «Центр диагностики и консультирования «Коррекция», которое дети посещают еще два месяца. Таким образом, реабилитирующая терапия не прерывается, маленькие пациенты находятся под постоянной опекой специалистов.
- А во время лечения учеба для детей прерывается?
- Ни в коем случае. Помимо игровых комнат в больнице оборудован учебный класс. При стационаре работает полноценная школа, и дети, которые попадают к нам, не пропускают занятий, у них не образуются пробелов в школьной программе. По договору с одной из вечерних школ Владивостока, ее учителя ведут у нас уроки с первого по девятый класс.
Правило одного окошка
- Помимо стационарного лечения есть ли другие формы реабилитации?
- Конечно, сегодня у нас открыта запись в группу краткосрочного пребывания детей-аутистов и детей с задержками в развитии. За четыре часа они получают комплексное психотерапевтическое лечение. У нас работает «правило одного окошка», когда ребенок-аутист сам выбирает какое-то одно помещение из трех, где ему комфортно, в соответствии со своим настроением и психическим состоянием. Туда приходят олигофренопедагог, клинический психолог, логопед-дефектолог и массажист. Они работают с маленькими пациентами в течение трех часов. В любом случае родителям можно привести ребенка, оставить его на попечение наших специалистов и спокойно уйти на время по своим делам. В целях повышения эффективности лечения, мы не набираем в группы больше 5-6 детей. Занятия бесплатные, проводятся два раза в неделю. Курс – 10-15 занятий.
- Какие психические расстройства детей сегодня встречаются чаще всего?
- На первом месте в Приморье стоят пограничные нервно-психические расстройства (энурезы, энкопрезы, заикание, задержки речи); отдельной строкой идут дизонтогенетические задержки развития, которые можно отнести к расстройствам РАС. В последние годы диагностируются детская форма шизофрении - развернутые формы, которые ранее не встречались. Также мы занимаемся проблемами «двуязычных» детей, сегодня это довольно актуально. Например, мама - русская, папа - иностранец. Дома общаются на двух языках. Нейрофизиология детского мозга устроена таким образом, что ребенок на каком-то этапе просто перестает разговаривать. Ему педиатр может поставить аутизм, а проблема совершенно не в этом. К ней другой подход, требующий особого психокоррекционного лечения.
- Насколько важно вовремя показать ребенка специалисту?
- Мы сегодня стараемся проводить большую информационную работу среди родителей, чтобы они хотя бы раз показали своего ребенка специалисту. К примеру, неврологи берут детей с задержкой речи, а в пять лет «отдают» нам. И мы уже опаздываем с полноценной помощью. С прошлого года по программе диспансеризации мы смотрим детей с 12 месяцев. В 2013 году выявили у трех малышей в возрасте от одного года восьми месяцев до пяти лет аутизм. Хочу сказать банальную истину, но вовремя начатое лечение дает очень хороший эффект.
- Аутизм сегодня – серьезная проблема?
- Крайне серьезная, более того, проблема аутизации общества сегодня актуальна для всех. Стало меньше живого общения, мы переписываемся короткими фразами, которые не раскрывают эмоций. Не выходя из дома, получаем огромное количество зачастую бесполезной информации. Мы перестали от руки писать письма, перешли на тестовое обучение, все это убивает эмоциональный фон, необходимый для гармоничного развития личности. SMS не подразумевает чувств, сегодня все нацелено на успешность, а при этом теряется личность. Мы разучились читать большие серьезные тексты. Кстати, у нас есть коррекционная техника, которая позволяет в машине во время пути, например, на работу, за пять минут (пять раз в неделю) в течение месяца улучшить технику чтения на 60%.
Не все тайное становится явным
- Очень многие родители боятся ставить детей на учет, думая, что это пожизненное клеймо…
- Это заблуждение - мы не только диагнозы ставим, но и снимаем их. Так, за 2013 год мы сняли диагноз «умственная отсталость» у семерых детей. Четверо – из детского дома. За три квартала этого года – уже восемь. Медико-реабилитационное звено тщательно отслеживает их социальный путь, нередко из домов для детей с ограниченными возможностями мы переводим их в обычные детские учреждения. Самое важное - это уже не инвалидность, по достижению совершеннолетия они по закону имеют право на получение квартиры, то есть никак не ограничиваются в гражданских правах. В этом наша гуманитарная миссия.
- Но если все-таки «нехороший» диагноз поставлен?
- Согласно приказам о сохранении врачебной тайны, все документы, исходящие из нашей больницы, не содержат слова «психиатрический». Больница идет под номером 9, это официальное утвержденное название. Дети ставятся на учет только с серьезным дефектом развития, им это необходимо для получения социального пособия. Сегодня на учете состоит чуть более 500 детей, это на самом деле тяжелые пациенты. И снимаем с учета мы совершенно спокойно. Кроме того, все дети осматриваются врачебной комиссией, и психиатрический диагноз может выставляться исключительно коллегиально. В противном случае, он не имеет юридической силы. Наши специалисты участвуют в городских и краевых медико-педагогических комиссиях, и бывает, что наш врач «заворачивает» по четыре-пять диагнозов с умственной отсталостью. А это ведь в буквальном смысле спасенные семьи.
- Получается, что никто об этом диагнозе и не узнает?
- Совершенно верно. Записей в общей лечебной карте мы не делаем, ведем свою картотеку. А информацию о наших пациентах предоставляем исключительно по запросам прокуратуры и судебных инстанций. Ни школа, ни органы соцзащиты или опеки сведения от нас получить не могут. К примеру, мальчики, вовремя пролеченные от энуреза, спокойно в этом году поступили в Суворовское училище. Потом они могут работать в любых силовых структурах, и об их диагнозе никто никогда не узнает.
Взрослые проблемы родом из детства
- Расскажите, пожалуйста, как и чему правильно учить ребенка?
- Понимаете, «перехлест» полушарий происходит к семи годам, мы не знаем, в какую сторону пойдет ребенок – логики или интуиции. Но при этом детей перегружают разноплановыми занятиями и предметами. В итоге мы получаем достаточно обширную группу младшеклассников, перегруженных развивающими занятиями. Незрелый мозг не справляется. Я всегда привожу пример: вот ребенок рождается с определенными проблемами, образно - это фундамент с трещиной. Мы еще не нарастили, а уже кроем крышу. Соответственно, сыпаться начинает все.
- А все-таки, почему получается фундамент с трещиной, где и в чем здесь первопричина проблем?
- Это вопрос перинатальной психологии. Есть понятие «матрица беременности», и здесь очень много факторов, влияющих на формирование личности, привычек, характера будущего ребенка: желанный он или нет, как и в каких условиях протекала беременность, были ли в этот период проблемы у мамы, как ребенок появился на свет – естественным путем или в результате кесарева сечения. Кстати, последние – особенные дети, они рождаются без страха смерти, потому что получили «все и сразу». Они явились в этот мир, минуя родовые муки. Далее - задержки родовой деятельности, медикаментозные сны матери во время беременности, панические атаки. А мы потом не понимаем, почему взрослый человек перед важными событиями все время заболевает. Как психотерапевт, могу сказать: бесполезно лечить паническую атаку, если ты не «ушел» туда, в предродовое прошлое. Понимаете, блин скомкался, стопка растет, потом опять скомкался, потом опять стопка, и сверху она вроде выровнялась, а проблема никуда не делась. Нужно найти ее первоисточник и с ним работать. Все это относится к категории детской микропсихиатрии.
- К вам поступают дети, пытавшиеся покончить жизнь самоубийством?
- Да, в этом году мы начали активно работать с детьми, у которых была попытка суицида. Есть демонстративные суициды, угроза суицидом. К сожалению, в последнее время это распространенное явление, отдельный блок работы. Пока мы работаем только по факту, но я активно двигаюсь к предупреждению этого явления среди детей. Программа по профилактике суицидов написана, сегодня она обсуждается в департаменте здравоохранения, и мы обязательно возьмем ее на вооружение.
- Что делать, если ребенок плохо учится и ставится вопрос об отчислении?
- На данном аспекте заострю особое внимание. Если ваш ребенок начинает плохо учиться, и вас «выводят» из школы – это прямое показание для обращения к специалисту нашего профиля. Объясню почему. В советское время школьные программы были сбалансированы, сейчас они, в основном, авторские и направлены либо на правое полушарие, отвечающее за воображение и эмоции, либо на левое, ответственное за логику и аналитическое мышление. В результате ребенок в одной гимназии двоечник и неуспевающий, его выгоняют чуть ли не с умственной отсталостью, а в другой школе по своему профилю он будет очень успешным учеником. И если мы затягиваем с этим определением, можем очень скоро потерять ребенка для социума. Нарастают проблемы в семье, он становится изгоем.
- Тестирование на профориентацию проводите?
- У нас есть свои авторские психореабилитационные программы, мы проводим нейропсихологическое тестирование, по которому можем определить самую слабую зону и целенаправленно с ней работать. Обязательно определяем склонности ребенка, тест на ведущее полушарие очень полезно сделать в шесть-семь лет перед поступлением в школу. Существует восемь параметров, по которым можно выявить профессиональные приоритеты – склонность к точным или естественным наукам, к каким именно, и т.д. Возьмем современный детский садик. Там дают русский и английский языки, логику, физкультуру, лепку, рисование – по пять-шесть занятий в день. Мы забываем, что это маленькие дети, они не могут адекватно переносить такую нагрузку. В этом случае физически здоровый ребенок или начнет часто болеть, или у него начнутся тики.
- Давайте рассмотрим другой пример – ребенок слишком хорошо учится.
- Если ребенок сильно опережает своих одноклассников в развитии, быстрее и лучше проходит тесты, решает примеры и задачи, это также может стать серьезной проблемой. Конечно, родители обычно радуются, а специалист сразу «делает стойку». Как запаздывание, так и опережение – фактор психологического риска. Я настоятельно рекомендую протестировать таких детей у нас с целью получения рекомендаций для учителя. Он в данном случае должен неравномерно распределять нагрузку – ты получишь пятерку за 20 заданий, а ты за 30. Поэтому ребенку необходимо уплотнить программу, а по возможности, перевести его на класс выше. При этом важно, чтобы он был зрелым физиологически - учебная, интеллектуальная зрелость и зрелость физиологическая должны совпадать. Если администрация заведения, педагоги не соглашаются с подобной постановкой вопроса, их нужно менять. В противном случае мы получаем к 14 годам бродяжничество, низкий мотивационный профиль и прочее. Упускать ни в коем случае нельзя.
«Душа ребенка знает все»
- Существуют ли какие-то рекомендации по общению родителей с учителями?
- Безусловно, родителей тоже нужно обучать, как разговаривать с педагогами. Когда вы задаете учителю вопрос: «Ну как там мой?», обычно получаете каскад негатива. Если вы зададите вопрос: «Насколько лучше мой ребенок в эту неделю занимался, что у него нового?», то через неделю-две педагог, предполагая подобный вопрос, уже сам начнет искать, что хорошего сказать про ребенка. В результате изменяется информационное поле для конкретного ученика. И многие кризисные ситуация разрешаются таким простым способом.
- Вы упоминали термин «микропсихиатрия». Что включает в себя данное понятие?
- Я люблю повторять – душа ребенка знает все. И если, к примеру, у него в 4-5 лет продолжается энкопрез, то это, как правило, неосознанное мщение родителям, у которых нет контакта друг с другом. Я могу рассказать об очень многих нюансах правильного поведения родителей, все это вопросы микропсихиатрии. Почему, когда ребенок тянет руку за чем-то, нужно поднести ему предмет, чтобы он его взял? Это мышца, которая потом скажет «нет» наркотикам. Благодаря микропсихиатрии, уже в год можно увидеть все, что подлежит исправлению. Псориазы, нейродермиты, бронхиты, бронхиальная астма – мама забегает впереди ребенка и ворует его желания. Ангины, любые лимфоглоточные заболевания – я не могу выразить себя. Хронические боли в крестце, пояснице – нарушение контакта со значимым взрослым, мама что-то не дала, и эти нарушения формируются до года, там нет осознанности. Потом не помогают никакие «иголки». А наши психотерапевтические методики реально работают. Можно сделать упражнения на баланс отношений, первую матрицу – активизировать ноги.
- Как влияет чрезмерное общение с компьютером на психику ребенка?
- Глобальное распространение интернета и всеобщая «компьютеризация» населения, конечно, сильно влияет на детскую психику. Мелькание экрана, во-первых, кардинально меняет электроимпульсную активность мозга, во-вторых, проживание в виртуальном мире стирает границы между реальностью и игрой. И чем более реалистично, живее выглядят герои этих игр, тем прозрачнее эта граница, возможность «воскреснуть» в игре обесценивает реальную жизнь. То же относится к социальным сетям. Недавний пример - фраза из рекламы: «Мы свою девушку больше лайкаем, чем целуем». Сегодняшние старшеклассники интеллектуально и физически развитие своих сверстников 10-20 лет назад, а школа в этом смысле «запаздывает», и наше субъектно-объектное воспитание вызывает большую конфликтность.
- Анастасия Витальевна, что вы можете сказать, посоветовать или пожелать родителям?
- Прежде всего – не надо бояться показать ребенка специалисту. Вся детская психосоматика требует, как минимум, помощи и поддержки со стороны детского психолога. Все вопросы с тиками, заиканиями, задержками речи относятся к детской психиатрии. Поход с такими проблемами к неврологу – это полумеры. Нужно идти к нам.
Ранее по теме:
24.10.2014 г. Открыта запись в группу краткосрочного пребывания детей-аутистов
22.10.2014 г. Краевой детской психиатрической больнице присвоили статус клинической