Ирина Артышевская: Я всегда полагалась только на себя

Санитарный врач Ирина Артышевская родилась во Владивостоке 14 декабря 1920 года. Судьба кидала ее от Камчатки до Ленинграда. Несмотря на то, что профессию женщина выбрала по стечению обстоятельств, она честно и доблестно выполняла свои трудовые обязанности, вопреки сложным жизненным испытаниям, которые может пережить далеко не каждый.

Вся семья Ирины Артышевской (в девичестве Савченко) – коренные приморцы. Папа окончил во Владивостоке мужскую гимназию, после стал геологом. Мама отучилась в женской гимназии и, выйдя замуж, занималась воспитанием детей: дочки Ирины и сына Юрия. Когда отцу предложили заниматься исследованиями на Камчатке, вся семья переехала в те края.

- Мое детство прошло на Камчатке, которую я полюбила. Там была чудесная природа и много ягод, грибов, рыбы. Я хотела бы сейчас там побывать, - мечтает Ирина Григорьевна. – Через шесть лет мы вернулись во Владивосток, и брата вскоре призвали служить снова на Камчатку. Он на полуострове почти всю жизнь и провел, будучи военным. К сожалению, мы с ним несколько лет назад связь потеряли. Когда папы не стало, невестка сказала: «Раз отца нет, то и сестра необязательна». Они как раз в то время переезжали с полуострова в западную часть России. С того момента я о них ничего не знаю.

Сразу после школы Ирина Георгиевна вышла замуж за штурмана Анатолия Артышевского, который был старше ее на восемь лет.

– Анатолий был уже серьезным мужчиной, и ему были не интересны многие молодежные забавы, в том числе и мои любимые танцы. До замужества я постоянно ездила танцевать на 15-й километр (нынешняя станция Санаторная), а он приезжал меня встречать. Зная это, мы с подружкой все время сбегали от него. Анатолий потом высказывал свое недовольство, а отвечала: «Не нравится – не приезжай», но он все равно меня встречал, - вспоминает Ирина Георгиевна. - Анатолий, видимо, как-то договорился с моим папой, поэтому, не спрашивая моего желания, меня выдали за него, хотя мне нравился другой молодой штурман.

Анатолий Артышевский еще какое-то время после свадьбы ходил в моря из Владивостока, но потом перевелся в Туапсе, куда перевез и молодую жену. Там Ирина Григорьевна в 1940 году родила сына Владика. Но счастье длилось не долго…

– Может, чувствовали или знали, что скоро война, поэтому многих штурманов в тот год перевели в Ленинград, где они учились «на подводников», мой муж был в их числе. Он меня с сыном уже из Северной столицы вызвал к себе. Я уехала к нему перед самой войной и попала в блокаду, - рассказывает Ирина Григорьевна.

Поначалу жила в частной квартире, а когда началась война, ее подселили в дом к трем офицерским женам. У каждой было по ребенку, несмотря на сложную ситуацию, все друг другу помогали, как могли. Но, конечно, не материально – основные продукты и товары получали только по карточкам. Ирина Артышевская в то время не работала, так как сын был очень маленький.

- Я с того времени хорошо запомнила страшный голод. Ребенку был годик, и он постоянно хотел есть, а мне нечего ему было дать, - с грустью вспоминает Ирина Григорьевна. – А я в то время второй раз была беременна. Когда «скорая» приехала, чтобы на роды забрать в больницу, никто не хотел остаться с моим малышом, потому что у каждого – свое дитя, а голод был страшный. Но после долгих уговоров одна пожилая женщина согласилась взять Владика. Мой второй ребенок умер еще совсем маленьким, так как его совсем нечем было кормить.

Под конец блокады Анатолий Артышевский вывез на грузовой машине через Ладожское озеро свою жену с сыном к железной дороге, по которой они эвакуировались в Сибирь, где жили ее родители. Сам же вернулся на службу в Ленинград. По словам Ирины Григорьевны, было очень страшно ехать, так как если в городе было, где укрыться от постоянных обстрелов немцев, то на Дороге жизни такая возможность отсутствовала, а враг был очень близко и свирепствовал, как мог.

Родители Ирины Артышевской перед самой войной собирались переехать к дочери в Ленинград, но не успели и остановились в Сибири, в городе Бийске Алтайского края. К ним в теплушку и приехала жить молодая мама с ребенком. Муж из Ленинграда выслал свой денежный аттестат, на средства которого она с сыном жила некоторое время. В 1944 году Анатолий Артышевский погиб на войне. Своих мужей потеряли и две женщины, с которыми Ирина Григорьевна выживала в Ленинграде. Наша героиня до последнего поддерживала с ними связь.

- В Бийске в 1944-м я поступила в медицинский техникум – другого выбора в городе не было. Надо было какое-то образование получать, мне не особо важно было какое, главное, чтобы себя и ребенка содержать, - с твердостью в голосе рассказывает Ирина Григорьевна. – Трудно было учиться. Во-первых, я после голода совсем истощенная была, вся в отеках, с опухшими ногами и руками. Во-вторых, училась одна молодежь, а я в то время уже была женщиной с ребенком. Но девчонки помогали – объясняли, если что-то не понимала. С Владиком мама сидела.

Окончив в 1948-м медтехникум, Ирина Артышевская устроилась работать в детскую консультацию фельдшером. Но через год, после постоянных разговоров родителей о том, что делать в Бийске нечего переехала с сыном в столицу Приморья.

Первое время во Владивостоке Ирина Григорьевна с сыном жили у маминой сестры, которая работала в Бассейновой санэпидстанции санитарным врачом. Она и предложила племяннице туда устроиться, на что наша героиня согласилась.

– Трудности были, конечно, так как санитарная деятельность отличалась от того, чем я занималась раньше. Поэтому приходилось параллельно с работой постоянно учиться на разных переподготовках, курсах, семинарах, - делится воспоминаниями Ирина Григорьевна.

В 1950 году она стала гражданской женой моряка торгового судна, от которого в том же году родила второго сына Сашу. Квартиры у них в то время не было, но Артышевская стояла в очереди на жилье по месту работы, она также трудилась в выходные на стройке. Ей вскоре дали комнату в бараке на Станюковича, где она прожила пять лет с мужем, пока он не ушел из жизни. И только спустя 10 лет после этого Ирине Артышевской выделили однокомнатную квартиру.

– Медицина никогда богатой не была. Это сейчас все перевели на деньги, и за медуслуги очень много платить надо. А тогда не было возможности заработать дополнительно с помощью частной практики. Поэтому я брала по полторы-две ставки санитарного врача на санэпидстанции, параллельно с учебой на разных курсах и работой на стройке. Несмотря на это, мне нравилась моя работа, и я относилась к ней честно, - с улыбкой подмечает Ирина Григорьевна.

Она была санитарным врачом-пищевиком – проверяла объекты на соответствие всем нормативам. В случае массовых отравлений и других ЧП ее вызывали на предприятия, она брала пробы и отправляла их на экспертизу в лабораторию, составляла необходимые предписания по устранению нарушений.

- Когда я начинала работать, у нас постоянно не хватало санитарных врачей на станции, но постепенно все больше и больше приходило молодежи, особенно из Омского медицинского института - его выпускников почему-то именно к нам распределяли, – вспоминает Ирина Георгиевна. – У меня не было желания стать главным врачом и как-то возвыситься, тем более что с каждым годом все менялось, совершенствовалось, работать становилось все сложнее и сложнее, а молодые врачи после мединститутов приходили более подготовленными для этого. Поэтому честно отработав 25 лет в Бассейновой санэпидстанции, я ушла на пенсию.

К тому моменту уже не стало ее мамы, и она перевезла отца из Сибири в Приморье. Он, продав в Бийске свой дом, купил в Хасанском районе новый. Ирина Григорьевна часто к нему ездила - помогала ухаживать за огородом. Дети к тому времени уже выросли и, получив морские специальности, ходили все время в моря, она же помогала воспитывать внуков.

– У меня всю жизнь трудности были: голод пережила, потерю мужей и ребенка, постоянные переезды. Все сама, сама, сама. Ни на кого не надеялась. Где могла, везде хваталась, чтобы поднять детей, - спокойно рассказывает Ирина Григорьевна.

Сыновей Ирины Артышевской уже нет в живых, но зато есть трое внуков и четверо правнуков, которые часто приходят навещать свою бабушку-прабабушку, которая, несмотря на возраст, проблемы со слухом и слепотой на один глаз, очень бодро себя чувствует. Родные и близкие любят Ирину Григорьевну и с большим уважением относятся к ней, ведь нужно иметь действительно сильный характер, чтобы осилив подобную жизненную ношу с такой любовью относиться к жизни.

Ранее по теме:

Удивительная судьба врача Николая Борщевского

Вся жизнь – как на фронте

Ее звали Асенькой

Герои в белых халатах