Искусство работать с собой
По мнению заместителя главного врача по лечебной работе Краевого наркологического диспансера Натальи Максименко, самое главное на пути избавления от любой формы зависимости – умение признать у себя зависимость, понять, распознать и проанализировать свои чувства и взять ответственность за свою жизнь на себя.
«Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему» - так начинается роман «Анна Каренина». При всем уважении к великому писателю и мыслителю Льву Толстому, с этим утверждением можно поспорить. Потому что ад, через который проходят семьи, где есть зависимый от алкоголя или наркотиков человек, страшен как раз своей предсказуемостью и безысходностью. И конец этого пути только один – боль, страдание, разрушение, смерть. Такие семьи как раз объединены, «созвучны» своей похожестью друг на друга. Но шанс вырваться из замкнутого круга есть всегда. Не простым снятием физической «ломки», очищением организма, а при помощи многогранной и глубокой программы психологической реабилитации, которую можно пройти в Краевом наркологическом диспансере. Ступить на этот путь человек должен сам, а пройти по нему до конца помогут специалисты учреждения.
Пилюли от зависимости нет
В отделении реабилитации КНД зависимого человека не станут запирать в четырех стенах на год-полтора. Пациенты здесь – не узники, они играют в футбол и волейбол, ходят на спортивные матчи и художественные выставки, проходят групповые и индивидуальные сеансы психотерапии и арт-терапии, общаются по скайпу с такими же зависимыми из других городов и даже стран.
- Однако меньше чем за два с половиной месяца курс полноценной реабилитации пройти невозможно, - утверждает заместитель главного врача по лечебной работе ГБУЗ «КНД» Наталья Максименко. - Для того, чтобы осилить программу, понять, что от тебя требуется, и применить это понимание уже в новой, трезвой жизни, требуется время. Не существует таблетки или пилюли от зависимости, как при головной боли – выпил, и она ушла. Реабилитация - очень сложный и трудоемкий процесс. Больные то соглашаются на лечение, то бегают от него. И, конечно, далеко не все проходят полный курс. Кто-то уходит через неделю-две, кто-то держится месяц. Но те, кто доводит начатое дело до конца, у кого хватило силы воли пройти этот путь, достигают очень хороших результатов лечения.
По словам специалиста, люди вообще крайне узко понимают суть лечения. К сожалению, в диспансер обращаются тогда, когда совсем плохо – болит голова, тошнит, трясутся руки и ноги, одолевают навязчивые состояния. В таком состоянии пациент просто хочет почувствовать себя лучше, снять это состояние. Человек, к примеру, вчера поступил в стационар, ему два-три дня прокапали лекарства, сняли токсическое действие алкоголя или наркотика. Он почувствовал себя хорошо, и думает, что на этом курс реабилитационного лечения закончен. На самом же деле реабилитация еще не начиналась! Понятно, что когда он покидает лечебное учреждение, то снова начинает пить или употреблять наркотики.
- К нам приходят люди, которых лечиться заставляет жизненная ситуация, связанная с потерей семьи, работы, часто мотивацией является заведенное уголовное дело, - говорит Наталья Николаевна. - В этом случае лечение проходит достаточно тяжело, пациенты прерывают курс, уходят, потом возвращаются под давлением системы наказания. Для многих все заканчивается отбыванием срока. Но еще раз повторю – кто смог осознанно встать на путь реабилитации, как правило, идут дальше по жизни «чистыми». И люди, которые сегодня работают у нас консультантами по зависимостям, тоже «вышли» из нашей программы или других подобных программ.
История «от автора»…
История Максима Евсютина вполне типичная, и оттого еще более страшная. Мальчик вырос в классической и благополучной интеллигентной семье – папа врач, мама учитель. Проблем с отсутствием любви и заботы не было – грех жаловаться. Говорит, что познакомился с наркотиками подростком. Несмотря на заботу и достаток в семье подростка неудержимо тянуло на улицу, за «глотком» свободы и вольной жизни. Все начиналось, как у всех – первая сигарета, первая рюмка, чтобы почувствовать себя взрослее, стать частью «опытной» компании. Дальше – больше. Появилась конопля, а уже к 18 годам он перешел на тяжелые наркотики.
- Под кайфом мне было легче общаться с девушками, жизнь казалась веселым летящим праздником, я чувствовал себя настоящим героем и суперменом, - рассказывает Максим. - Наркотики на начальном этапе стали хорошим и верным другом, помощником. Чуть позже – мелким пакостником. Я поступил в Дальневосточную государственную морскую академию, начались проблемы с учебой. Но они были решаемы, мама с папой постоянно спасали, вытаскивали.
Как было в первый раз? Конечно, боялся, я прекрасно знал, чем это чревато. Меня предупреждали, отговаривали. Но, наверно, как и все, питался иллюзиями, думал: меня точно не затянет, я, же сильный, смогу вовремя остановиться, «соскочу» в любой момент. И эта иллюзия сохранялась на протяжении всего моего употребления, я сам себя обманывал очень долго.
Горем с пополам молодой человек окончил вуз. Начали рушиться отношения с родными, стал постоянно менять работу. Сходил несколько раз в море, шел на преступление – провозил «дурь» контрабандой, употреблял в рейсе, насколько хватало, потом в длительных переходах жутко «переламывался». Приходилось искать наркотики за границей, в чужих незнакомых странах. На тот момент это был даже какой-то драйв, адреналин.
Переломный момент
- Я не осознавал, что могу, к примеру, сесть в японскую тюрьму, мне было надо – и все, - с горечью продолжает Максим Евсютин. - Но проблемы нарастали как снежный ком – то сходился с женой, то расходился, она меня то спасала, то бросала. Это был бег по кругу. Потом начался самый страшный период. Наркотики – очень дорогое удовольствие, а без дозы я жить уже не мог. И, чтобы просто выжить, да даже элементарно встать с постели и куда-то пойти, нужна была «заправка». В итоге я связался с цыганской диаспорой, занялся распространением, заделался дилером. После героина появились новые синтетические наркотики, потом кокаин, который стоил сумасшедших денег. Все накопления очень быстро ушли, все, что зарабатывалось от продажи героина, уходило на покупку кокаина.
Переломный момент наступил через два года после начала употребления «кокса», я сидел в пустой квартире, у меня был психоз. Плакал, швырял пепельницу в стену, в которую уперся и в прямом и в переносном смысле. Понятно, что работы давно не было, машину заложил в ломбард за смешные деньги, людей, у которых я мог что-то одолжить, больше не осталось. Я использовал абсолютно все источники возможных поступлений, доверия ко мне не осталось ни у кого. Остался совершенно один, не считая собратьев-наркоманов. Я в очередной раз пришел к маме, и сказал: «Все, больше не могу». Но она мне больше не верила. Выгнала, послала меня подальше. И в этот момент я ее услышал. Ведь раньше меня все время вытаскивали, лечили, подбадривали, говорили: Давай, Макс, ты справишься. И мне стало по-настоящему страшно. Я ушел, начал размышлять обо всем этом, и у меня что-то внутри перевернулось, щелкнуло. В следующий раз, когда я пришел к маме, и она спросила: «Поедешь в реабилитационный центр?». От отчаяния и безысходности ответил «Да».
Под «Парусом»
Так судьба привела парня в реабилитационный центр «Парус», который и стал точкой отсчета его пути к выздоровлению. Это был участок с ломом за городом, где жили наркоманы и алкоголики.
- Первым желанием было убежать, я понял, что не хочу здесь быть, - вспоминает Максим. - Но именно там я впервые серьезно задал себе вопрос: «Что же происходит с моей жизнью, устраивает ли она меня, хочу ли я ее изменить»? И там я понял, что должен взять ответственность за все, что со мной происходит. Осознал, что это не жизнь такая – а я такой. И что я не какой-то плохой и ужасный человек, а болен страшной болезнью, от которой можно выздоравливать. Нет, не вылечиться окончательно, потому что желание никуда не денется, оно всегда с тобой. Нужно просто научиться с ним жить. Но без наркотиков.
Все эти базовые вещи я понял благодаря специалистам «Паруса», там проводилась очень глубокая психотерапия. Мне повезло – на тот момент группа была не очень многочисленной, и мне уделялось большое внимание.
Болезнь «замороженных» чувств
Реабилитационная программа состояла из двух частей – базового курса в стационаре, который длится в среднем 4 месяца и постпрограммы, когда зависимый человек возвращается в социум, начинает работать, но при этом продолжает посещать Центр реабилитации два раза в неделю и несет свои проблемы сюда.
После полного цикла, который занял для Максима девять месяцев, он остался работать в «Парусе» консультантом по химической зависимости. Два с половиной года назад директора Центра Максима Медведева пригласили дополнить реабилитационное направление в КНД своим опытом, и он взял с собой своего подопечного.
За основу была взята реабилитационная программа из Центра «Парус», которую вместе с командой специалистов наркологического отделения во главе с заведующей Юлией Сидоровой начали развивать и дополнять, постоянно привнося что-то новое, - рассказывает Максим Евсютин. - Максим Эрмингельдович уехал в Красноярск, а я остался. И теперь новая программа реабилитации успешно работает здесь.
Ключевая задача нашей программы, фокус внимания – расширить зону осознания человеком своих проблем, сделать так, чтобы он по доброй воле, а не под психологоческим давлением взял ответственность за свою жизнь на себя. Это первый и самый главный шаг. Наркоманию называют болезнью «замороженных» чувств. Наши усилия направлены на то, чтобы их восстановить, научить человека проживать сложные чувства и яркие эмоции без наркотиков. Проживать в трезвости горе, обиды, раздражение, злость, а также и радость, вдохновение.
«Ленточный» принцип
Реабилитационная программа Краевого наркодиспансера отличается от известной программы «12 шагов», хотя в основе лежат те же базовые элементы.
Она построена на «ленточном» принципе, - поясняет Наталья Максименко. - Человек занимается самообслуживанием, получает терапию средой, трудотерапию. Это основной принцип всех подобных учреждений, будь то православная епархия или некоммерческий реабилитационный центр. Пациенты с 9 до 12 часов убирают помещение и территорию, занимаются стиркой, помогают на пищеблоке. Одним словом, трудотерапия. Затем они собираются вместе и обсуждают, что с ними происходило. Далее обед, после которого начинается психотерапевтическая работа, которая длится до восьми часов вечера. Конечно, ведет эту непростую работу не один специалист, это единая команда – врачи нарколог и психотерапевт, медицинский психолог, специалист по социальной работе, социальный работник (консультант), которые сменяют друг друга, передают «эстафету». Это и называется ленточным принципом.
После ужина программа не обрывается – пациенты выполняют «домашнее задание», полученное на сеансах психотерапии. На этих сеансах дается общее направление, и разбираются частные случаи у конкретного человека. А чтобы проанализировать, что же все-таки с ним произошло, и почему, человеку необходимо сесть с ручкой и листом бумаги.
- Зачастую мы сами не всегда можем понять, какие чувства и эмоции нас одолевают в течение дня, - отмечает врач психиатр-нарколог, - раздражение, злость, бессилие, то ли, напротив, радость, облегчение, спокойствие. Мы не привыкли эти состояния анализировать, нам «некогда» в повседневной жизни, а задача психотерапевтических бригад – как раз научить зависимых людей понять, распознать и проанализировать их. Таким образом, это дает понимание, когда же человека повлекло к алкоголю или наркотикам, помогает зафиксировать в его сознании это чувство и понять, что с ним делать дальше, куда его направить. Суть нашей программы – через поведенческие формы, психотерапевтические подходы, разбор этих состояний помочь человеку понять причину зависимости и исключить из дальнейшей жизни употребление любого психоактивного вещества.
«Работа над ошибками»
В домашних заданиях люди вспоминают и описывают свое прошлое – что с ними происходило, какой была их жизнь до появления зависимости. Порой очень трудно разобраться и найти настоящую причину.
Вот недавний пример из практики психотерапевта. Отец шестилетней девочки бил мать, которая часто приходила домой нетрезвая и за полночь. Ребенок рос в постоянном стрессовом микроклимате, женщине уже 30, и она это мироощущение, состояние пронесла через всю жизнь. Привыкла мерить все с позиций агрессии. Да, мать была не права, позволяла себе напиваться, но к ней применялось физическое насилие, и дочь в 17-18 лет начала употреблять наркотики, чтобы снять это постоянное ощущение тревоги и опасности.
- Не все могут справиться с такими домашними заданиями, суметь честно покопаться в своем прошлом и правдиво о нем написать, - считает Наталья Николаевна. - Поэтому на занятиях проводится и «работа над ошибками», разбираемся, почему человек не смог этого сделать. И он опять пишет. Одно дело, когда мы проговариваем ситуацию мысленно, совсем другое – когда переносим ее на бумагу. Это совершенно иная фаза работы – ты сначала изложил, потом прочитал, прочитав, понял, что изложил неверно – написал еще раз. Это кропотливый и трудоемкий процесс. И если мы не проговариваем и не прописываем происходящий в нашей жизни негатив, он оседает тяжелым камнем в глубине души. И такие вещи не подружке или другу на кухне надо проговаривать, а специалисту, психотерапевту. На Западе такая практика известна давно не только для людей с зависимостями, но и для обычных людей с личными проблемами.
Программу реабилитации в КНД проходят вместе и наркоманы, и алкоголики, разделения нет. Главное условие – работа с зависимостью, не суть важно какого происхождения.
Трудности мотивации
- Хотя, конечно, наркоманы проходят программу более тяжело, - констатирует заместитель главного врача. - Дело в том, что люди, пристрастившиеся к алкоголю, как правило, успевают выучиться, получить специальность, начать работать, создать семью, родить ребенка и т.д. У них есть в жизни хороший прочный якорь, который помогает им преодолеть эту проблему. У наркоманов зависимость формируется очень быстро и рано, темпы здесь совершенно другие. У них опора только на родительскую семью, иных мотивационных стимулов нет. А родители не всегда могут подставить плечо. Я не имею в виду материальную опору, здесь более важна моральная, психологическая поддержка.
Обычно пациенты в остром и тяжелом состоянии поступают в отделение неотложной наркологической помощи, где сначала им снимают токсическое действие алкоголя или наркотиков. И уже на 4-5 день после снятия последствий отравления специалисты начинают психокоррекционную работу. Ведь дальнейший этап реабилитации должен начинаться на трезвую голову. Хотя человек еще «сырой», психологически не совсем адекватный, но уже на пятый-шестой день он начинает осознавать, где он и почему здесь находится. Раньше он употреблял, но до госпитализации дело не доходило, а теперь ситуация стала более чем серьезной. Специалисты приглашают родственников для совместного процесса мотивации больного на выздоровление. Процесс мотивации очень сложный: мы должны понять, чем можем помочь, и, самое главное – готов ли человек взять эту помощь. Надо его так «развернуть», чтобы он сказал: «Да, я буду продолжать лечение, я хочу жить, и жить достойно».
Обычно на начальном этапе у людей, попадающих в диспансер, мотивация, если так можно выразиться, ситуационная. Человека вынуждают пойти лечиться какие-то внешние обстоятельства – он теряет работу, боится уголовного преследования, родители забирают ключи и говорят: «Живи, где хочешь». Бывает, что просто нет денег. Совсем. Иссякают абсолютно все возможные источники финансирования. Тогда они приходят в амбулаторно-поликлиническое отделение по ул. Станюковича, 53. Если есть показания, получают направление и приходят на программу реабилитации в стационар по ул.Гоголя, 35.
Демонстрируя высший пилотаж
Всем выздоравливающим Наталья Николаевна обязательно советует посещать группы Анонимных Алкоголиков или Анонимных Наркоманов. В некоторых случаях у выздоравливающих происходит снижение общего фона настроения, начинает формироваться депрессия.
- Становится просто скучно, и человек начинает занижать достигнутую высоту, - объясняет психиатр-нарколог. - Здесь помогут и соответствующие лекарства, и психотерапия. И нужно обязательно найти для себя новый мотивационный стимул, «крючок», за который стоит зацепиться. Это все очень индивидуально – можно заняться эпистолярным жанром, рисованием, вышиванием, завести рыбок, да все, что угодно, лишь бы новое увлечение помогло удержаться в трезвости.
К сожалению, мы не можем увезти своих пациентов на необитаемый остров, где не будет соблазнов в виде психостимулирующих веществ, не можем изменить социальное окружение, закрыть торговлю алкоголем, но можем научить человека достойно проходить мимо всего этого. Зайти в супермаркет и купить только необходимые продукты игнорируя отделы со спиртным – настоящая победа для зависимого человека, высший пилотаж. Это очень непросто, к этому необходимо долго идти, этому надо учиться. Учиться искусству работать с собой.
Кстати, по итогам прошлого года Российская наркологическая лига присудила второе место сразу двум реабилитационным программам, разработанным в ГБУЗ «Краевой наркологический диспансер» – краткосрочной и долгосрочной. Они доказали свою эффективность, и сегодня каждый день и профессиональные психотерапевты, и консультанты из выздоравливающих помогают людям вновь обрести себя и смысл жизни без алкоголя и наркотиков.
ГУЗ "Краевой наркологический диспансер"
692003, Владивосток, ул. Станюковича, 53
Сайт www.pkknd.ru
Ранее по теме:
23.10.2014 г.Приморский наркодиспансер - в тройке лидеров по избавлению от зависимостей
26.09.2014 г. Служение вне зависимостей
04.06.2014 г. Табачный дым рассеется от… лени
06.03. 2014 г. Ситуация с наркоманией ухудшается в Приморье – главный нарколог ДФО (видео)
11.02. 2014 г.Пациенты Приморского наркодиспансера не хотят возвращаться домой
20.01. 2014 г.Приморский наркодиспансер: Мы гордимся своими пациентами!
17.12.2013 г.Наркоманов Приморья начнут возвращать к полноценной жизни уже с начала 2014 года
31.10.2013 г.Приморский наркодиспансер не выпускает своих пациентов «в никуда»