На пути к коллективному сознательному

Любая медицинская организация - это прежде всего коллектив специалистов, но от обычной компании ее отличает повышенная ответственность за свой труд и судьбы пациентов, особенно если речь идет о детях. Такая работа требует серьезных психоэмоциональных затрат, а ежедневное взаимодействие с больными отнимает у врачей значительный и невосполнимый запас внутренних ресурсов. На фоне постоянно напряжения, хронического переутомления и стрессов сотрудники ЛПУ теряют интерес к ней интерес, у них достаточно быстро развивается синдром профессионального выгорания, который уже включен в международную классификацию болезней. Один из самых лучших рецептов в данном случае - обеспечить психологическую поддержку персонала изнутри, задействовать специалиста, который сможет не допустить мотивационного истощения, нарастающего дистанцирования от служебных обязанностей и снижения работоспособности. Какие инструменты для этого используются, насколько они эффективны и почему далеко не все готовы принять данную помощь и поддержку, в интервью порталу VladMedicina.ru рассказала клинический психолог КГБУЗ «Артемовская детская больница»Софья Свиридова.

От балинтовских групп до частных консультаций

- Софья Викторовна, вы здесь относительно недавно, расскажите немного о себе - какими путями пришли в психологию, где учились и повышали квалификацию?

- Я по первому образованию дизайнер, но уже в 20 лет была заинтересована и увлечена идеями Зигмунда Фрейда, его фундаментальный труд «Введение в психоанализ», представляющий собой сборник лекций знаменитого австрийского доктора, стал для меня маяком и ориентиром в этой области. Хочу сказать, что 10-15 лет назад у нас не было такой систематизированной подачи данных знаний, и сейчас бы я сразу пошла учиться на врача-психотерапевта. Но наверно всему свое время, поэтому сначала получила второе высшее психологическое образование в ДВФУ, потом поняла, что мне этого мало, нашла в Санкт-Петербурге Восточно-европейский институт психоанализа, два года училась дистанционно, а итоговые экзамены сдавала непосредственно в Северной столице. Какое-то время занималась частной практикой, и, в прошлом году познакомившись с главным врачом Артемовской детской больницы Инной Рыжененковой, приняла ее приглашение стать штатным клиническим психологом АДБ. Перед этим прошла повышение квалификации в ТГМУ. И поняла, что, да, это мое, здесь я смогу реализоваться и приносить реальную пользу людям.

- С чего вы начинали, каким образом стали взаимодействовать с коллективом?

- Мы начали проводить групповые и индивидуальные психологические тренинги, стали прорабатывать стресс, конфликты, коммуникации, речевые модули, пациентоориентированность. Темы для занятий с Инной Николаевной выбирали по большей части интуитивно, долго и тщательно их обсуждали, ориентируясь на потребности коллектива и его актуальные запросы. В частности, были конкретные заявки на разбор конфликтов, повышение самооценки. Главный критерий - чтобы инструменты, которые я даю, позволили сотрудникам адекватно адаптироваться в профессиональной среде, эффективно коммуницировать с коллегами, начальством и пациентами, не потеряв интереса к работе. У меня, кстати, и дипломная работа была посвящена исследованию синдрома эмоционального выгорания.

Также потихоньку пробовали внедрять в практику так называемые балинтовские группы, которые призваны повысить компетентность сотрудников в профессиональном межличностном общении, расширить их кругозор и представления о лечебном процессе, избавиться от неправильных установок, проработать конкретные ситуации и получить коллегиальную поддержку. Они дают возможность воспринимать человека как целостную систему, раскрывающую глубокую взаимосвязь между психикой и телом. Так что на этих группах предметом анализа в основном становятся обсуждения случаев из лечебной деятельности участников. Это могут быть трудные или неудачные эпизоды как из далекого, так и недавнего прошлого, продолжающие беспокоить врача и вызывать у него дискомфортные воспоминания. Когда я училась в ТГМУ, на кафедре клинической психологии меня напутствовали поддерживать это начинание, там есть понимание и интерес, чтобы в медицинских учреждениях это направление развивалось. Кроме того, мы собираемся на частные разборы спорных ситуаций, связанных с этикой и деонтологией, куда нас приглашает главный врач.

- А можете привести пример одной из таких ситуаций?

- К примеру, нужно или нет стучаться в кабинет к врачу коллегам в изолированном отделении, и в этом плане для меня какие-то нормативы и правила порой кажутся дикостью. В любом случае следует уважать индивидуальность и личность врача, даже если речь идет о рабочем месте. Доктор может там спать после ночной смены, принимать пищу, переодеваться, проводить гигиенические процедуры, поэтому вход без стука будет вторжением в его личное пространство, на которое он имеет полное моральное право. Также интересные моменты возникают вследствие того факта, что коллектив в больнице преимущественно женский, и немногочисленные врачи-мужчины стараются очертить личностные границы, дистанцироваться от этого микросоциума. И такие темы тоже поднимаются на этических беседах.   

Игровые тренинги как профилактика выгорания

- Как воспринял такие инициативы персонал, что было самым сложным и проблематичным на групповых тренингах?

- Скажу откровенно - наши жители еще не вполне готовы к групповым тренингам, российский менталитет не позволяет адекватно их принимать. Люди желают быстрых результатов, но при этом им сложно работать над собой. Отношение соответствующее - они не осознают важность самоанализа в рабочем процессе, посещают занятия пока нерегулярно, что препятствует формированию в группе устойчивых связей, созданию каких-то ролей и игровых ситуаций. Кто-то принимает активное участие и включается, кто-то ничего не понимает и считает это пустой тратой времени. Участников не хватает надолго, они быстро «остывают», им нужно, чтобы все происходило легко и подавалось на блюдечке. Но так не бывает - для достижения эффекта необходимо прорабатывать внутренние проблемы, вытаскивая их из глубин собственного «я». А это и больно, и страшно, вызывает сильные эмоциональные всплески, порой проявления агрессии, некоторые выбегали и хлопали дверью. Особенно если речь идет о сексуальных аспектах, лежащих в основе большинства проблем самого разного характера. Они воспринимаются крайне болезненно, этой культуры у нас нет в принципе, меня иногда поражает, насколько население несведуще в подобных вопросах.

- А какие практики персоналу пришлись по душе, что сотрудники принимали с удовольствием?

- Достаточно неплохо пошла сказкотерапия как способ профилактики профессионального выгорания. Ценность данной методики для взрослых состоит в том, что она возвращает первоначальное состояние целостного восприятия мира, способность мечтать, активизирует творческий потенциал. Атмосфера волшебства и сказочности позволяет выйти за те рамки, которые мы сами себе устанавливаем и выстраиваем, расширить фокус внимания и арсенал возможностей. Это помогает увидеть другие пути развития событий и решения жизненных и профессиональных проблем. По сказкотерапии мы провели пять групповых занятий, и она вызвала живой отклик, я получила хорошую обратную связь. Замечательно в тренингах показали себя заместители главного врача, с ними действительно очень интересно работать. Также вижу желание у молодых докторов, они достаточно инициативные, гибкие и восприимчивые к психотерапевтическим методам, присутствует внутренняя готовность. В любом случае результаты есть, я вижу положительную динамику. Некоторые с удовольствием приходят на индивидуальные консультации, говоря языком психоанализа, им присуще гибкое эго, когда человек готов работать со специалистом и взаимодействовать со своими внутренними потенциалами. К сожалению, в большинстве случаев с возрастом эта способность тускнеет, утрачивается и оказывается погребенной по грузом ежедневных бытовых забот и навязанных обществом стереотипов.    

-    В каких форматах работаете с коллективом сегодня?

- В настоящее время мы по ряду объективных причин взяли небольшую паузу, но я по пятницам веду административную группу, в которую входят бухгалтеры, программисты и экономисты. Моя первоочередная задача - повысить у специалистов рефлексию, т.е. способность к самоанализу, а после этого предметом для разбирательства могут стать любые волнующие их темы и ситуации. Бесконечно давать знания бессмысленно, необходимо научить человека их обрабатывать и обращать себе на пользу. Предвосхищая ваш вопрос о конкретных психологических инструментах, скажу, что великое их множество вы свободно найдете в интернете. В частности, как повысить самооценку, обрести уверенность в себе, как говорить «нет», управлять гневом, и т.д. Главное и самое трудное - помочь человеку осознать, что эти проблемы у него существуют и мотивировать его на их решение. Для этого нужно время, в классическом психоанализе на одного пациента уходит минимум два года. Кстати, в этот период временного затишья ко мне все чаще подходят врачи и спрашивают, когда мы продолжим тренинги, что не может не радовать – значит, мои усилия не пропали даром.

Психологические реакции на пандемию

- Между тем вашей основной обязанностью была и остается прием маленьких пациентов с психологическими проблемами?

- Да, конечно, несколько часов в неделю выделено для бесплатного консультирования деток по направлению от неврологов, это основной поток пациентов. Я помогаю им справиться с эмоциональными и поведенческими проблемами, сложностями в общении со сверстниками и взрослыми, трудностями в обучении, и пр. Здесь надо понимать, что детский психолог – это специалист, который прежде всего помогает взрослым понять, что происходит с их ребенком, выступает посредником для налаживания контакта между ними. Поэтому к данному процессу необходимо обязательно подключать родителей. Я как специалист выявляю причины возникновения проблемы и ищу её решение, учитывая особенности развития ребенка, возрастные кризисы, через которые он проходит, закономерности работы его психики, специфику внутреннего мира и интересов, важность различных видов деятельности на определенных этапах жизни. Сейчас я повышаю квалификацию по нейропсихологии, которая изучает формирование мозговой организации психических функций в процессе индивидуального развития ребенка. Недавно в практике был сложный случай, требовавший при помощи нейропсихологических проб определить, какие отделы головного мозга функционально незрелые и/или имеют поражения, мы вели с мамой дневник, проводили расширенное комплексное обследование. Но процент родителей, которые видят проблему и хотят ее решить, очень невысок.

- Скажите, а по вашим личным наблюдениям, пандемия коронавируса оказала влияние на настроения сотрудников и общий психологический климат в коллективе?

- К сожалению, да и довольно сильно, синдром эмоционального выгорания в период пандемии проявился более быстро и выражено, хотя я на этой должности только полгода и не могу увидеть срез этих проблем в динамике. Но то, что усилились тревожные состояния, появилось напряжение, участились случаи неадекватной реакции на привычные раздражители - факт. Я делала несколько тестов для оценки психологического состояния коллектива, и люди признавались, что чувствуют себя неуютно, испытывают неуверенность в завтрашнем дне, ощущают серьезный дискомфорт. При этом коронавирус ударил прежде всего по регистраторам - людям, которые первыми встречают пациентов, уже накрученных паникой и страхами, принимают негатив на себя и сами не выдерживают, увольняются.

- Что делать в таких ситуациях, можете дать какие-то практические рекомендации?

- Как я уже говорила, психологических релаксационных практик для снятия стресса и тревоги много, они есть в свободном доступе и здесь нужно уметь их применять. Основная проблема регистраторов и врачей в том, что они проецируют негатив пациентов на себя, относят его на свой личный счет. А для людей собственно адресат не принципиален, им важно скинуть этот груз, и не имеет значения, на кого. Поэтому самое главное для персонала - не принимать ситуацию близко к сердцу, не думать, что отрицательные эмоции направлены конкретно на них, что они ставят под сомнение их профессиональные компетенции и человеческие качества. А для этого опять же нужна продуктивная рефлексия, анализ собственных состояний, своих поступков и прошедших событий. Именно этот прием помогает четко и осознанно сформулировать желаемые результаты, определить цели дальнейшей работы над собой и скорректировать последующие действия. Только так мы можем встряхнуть себя, спокойно и уверенно продолжить движение вперед.