Александр Ахметов: Я нужный специалист

Люди с их внутренним миром, переживаниями, мотивацией поступков и особенностями поведения ещё с детства интересовали Александра Ахметова, медицинского психолога КГБУЗ «Краевая психиатрическая больницы №2» Приморья, расположенного в Спасске-Дальнем. Окончив школу в 2000-ом году, он поступил на открывшийся годом раньше во Владивостокском медицинском университете факультет клинической психологии. В процессе учёбы, а затем и работы по специальности, доктор лишь утверждался в том, что сделал правильный выбор. Об аспектах своей многогранной деятельности и душевной составляющей в любой болезни Александр Ахметов рассказал в интервью корр. портала VladMedicina.ru.       

Работа по призванию       

 - Александр Сергеевич, ваша специальность - медицинский психолог. Чем она отличается от просто психолога?

- В западной медицине используется термин «клинический психолог», у нас - «медицинский». По сути, это равнозначные понятия, обозначающие специальность психолога с высшим медицинским образованием, дающим право работать в клиниках, причём, не только психиатрических, но и соматических.

- Вы выросли в медицинской семье. Ваша мама - терапевт, отец - травматолог. Для себя вы выбрали психологию. Почему?

- Можно сказать, что в специальность меня привело стремление познать людей. Ведь каждый из нас - это целый мир, Вселенная. Почему одни люди ведут себя так, а другие иначе? Чем обусловлено это различие? Душевное состояние окружающих, мотивация их поступков, характер, достоинства и недостатки интересовали меня со школьной скамьи. Поэтому, когда я узнал, что во Владивостокском медицинском университете открылся факультет клинической психологии, я твёрдо решил, что буду поступать именно туда. И затем, познавая эту науку, погружаясь в её разделы, я убеждался в правильности своего выбора. В профессии я уже 15 лет, и она мне по-прежнему очень нравится.

Живущие как придётся

- Чем именно вы занимаетесь?

- О, это очень широкий спектр, который включает в себя все виды психологической помощи пациентам больницы, клиентам нашего учреждения.

- Клиенты - это те, кто приходят к вам на консультацию?

- Да, минуя врачей-психиатров, психотерапевтов, обращаются с целью получить психологическую помощь, поддержку, выработать у себя какие-то новые навыки реагирования в тех или иных жизненных ситуациях. В мои задачи входит выявление особенностей психических состояний пациентов больницы, в том числе и маленьких, которых ко мне направляет детский психиатр (мы работаем с ним в команде), а также проведение психокоррекционных мероприятий с посетителями клиники.

- Ваши услуги востребованы?

- Судя по загруженности, я нужный специалист. Можно, конечно, желать ещё большей занятости, но здесь присутствует риск профессионального выгорания. Ну, а если в целом сказать, у россиян почему-то не принято обращать внимание на своё психологическое состояние, заниматься психогигиеной. Большинство живёт как придётся. Наши сограждане не умеют рефлексировать, заглядывать в свой внутренний мир. Не задают себе вопросы: почему так со мной происходит, что я могу с этим сделать? К примеру, мы каждую субботу видим подъезжающие к ЗАГСу свадебные кортежи, а, спустя год-два-три, эти браки распадаются.

- И какова, на ваш взгляд, причина?

- Люди не обучены вопросам построения отношений, семейной жизни. Опираются на любовь, а точнее - на страсть. Она проходит, а быт остаётся. У себя в учреждении мы помогаем решать многие семейные проблемы.

Ребёнок не виноват

- Часто ли к вам обращаются за семейной терапией?

- Обращаются. Но не всегда напрямую с этой целью.

- Это как?

- Пришла на приём как-то женщина с мальчиком 8-9 лет. Жаловалась, что он перестал слушаться, капризничает, хуже учится, переговаривается с учителями, грубит. Манипулирует ею, угрожая уйти жить к отцу. Мама просит: «Сделайте с ним что-нибудь. С сыном что-то не так, может быть, переходный возраст?». Начинаем выяснять по порядку, вплоть до того, как проходила беременность, как ребёнок рос, развивался. Всё, в общем-то, было в норме, пока родители мальчика не развелись. Появился другой папа, который стал по-своему воспитывать пасынка. Естественно, у него ничего не получалось, потому что ребёнок был сформирован в других условиях, ведь характер человека закладывается до 3-5 лет. Проблема возникла в системе: мама - сын - отчим. Но на приём привели ребёнка, считая его источником проблемы, хотя она заключалась не в нём, а в маме и её новом муже, которые не могли договориться между собой о степени влияния на ребёнка и взаимодействии с ним.

- Ситуация разрешилась?

- Склонен думать, что да, иначе люди бы возвратились. С моей стороны было сделано всё возможное. Кстати, это не единственный пример, когда детские проблемы являются следствием наличия проблем у родителей. Классика жанра, когда ребёнок идёт в школу, а они, в большей степени мамы, просто жаждут, чтобы он учился на отлично, был звездой класса, чтобы им можно было гордиться, восхищаться и, чего скрывать, хвалиться его успешностью. Действительность не всегда соответствует завышенным ожиданиям родителей, и это тоже зачастую порождает проблемы, которые нам здесь приходится разрешать.

Другой пример: ребёнок в сентябре пошёл в первый класс, а уже в октябре родители записывают его ко мне на приём с проблемой, что он не может учиться. У меня как специалиста возникает вопрос: где вы были раньше? Что мешало обратиться сюда перед школой, чтобы выяснить степень его готовности к ней и поработать над этим?

- Наверно, ещё не все родители информированы о такой возможности. Но теперь, я думаю, они обязательно ею воспользуются, чтоб избежать нежелательного травмирующего опыта для ребёнка.

- Надеюсь на это.

В любой болезни есть душевная составляющая

- С какими ещё проблемами обращаются к клиническому психологу?

- Как я уже говорил, спектр широкий. Медицинский психолог проводит патопсихологические и нейропсихологические обследования, обязательные при оформлении группы инвалидности по неврологическим заболеваниям, а также консультации в рамках действующих стандартов оказания медицинской помощи. К нам обращаются и в тех случаях, когда клиент себя плохо чувствует, есть конкретные симптомы, но врачи у него ничего не находят, физически он здоров. В конечном итоге его направляют к психиатру, и если он до него доходит, то наши специалисты сначала отправляют его ко мне, чтоб я сделал заключение о его психологическом состоянии. Дальше в команде с другими специалистами мы принимаем решение, нужно ли этому человеку медикаментозное лечение. Если да, то врач его назначает, но параллельно мы работаем с ним и психологическими методами.

- Что в таких случаях выясняется? Болит душа, болит и тело?

- Да, душа страдает через тело. Негативные эмоции, пережитые психотравмирующие ситуации, подавленные, загнанные в подсознание, выходят на физический уровень. Это называется психосоматика. Она присутствует и там, где заболевание есть. Классический пример - гипертоническая болезнь.

- Человек перенервничал, у него подскочило давление. Если это с ним происходит часто, получается гипертония?

- Да. И она - не единственное психосоматическое заболевание. Сегодня медицина приходит к тому, что душевная составляющая есть в любой болезни. Поэтому всё более актуальным становится био-психо-социо-духовный подход в медицине. Прежде он в большей степени применялся в клинике химических зависимостей (алкоголизма, наркомании), но сейчас находит заслуженное признание и в других медицинских сферах.

- По большому счёту речь идёт о гармонии души, тела, духа...

- Совершенно верно. Возьмём человека с уже имеющимся заболеванием, скажем, той же гипертонией. Насколько эффективно будет медикаментозное лечение без воздействия на психическое, душевное состояние? Если человек как не умел, так и не умеет справляться со стрессами, эмоциями, то единственный выход для него - скачки давления. Никакая, даже самая лучшая медикаментозная терапия, здесь не поможет. Другое дело, если к таблеткам человек подключает техники по саморегуляции своего психоэмоционального состояния. Я обучаю людей подходящим для них практикам, которые можно использовать дома самостоятельно, не прилагая много сил, но которые со временем дадут возможность стать более гармоничными, лучше себя осознавать. И тело, поверьте, тоже будет вам благодарно за это.

Конфиденциальность гарантируется

- Есть люди, одержимые заботой о своём здоровье, ищут болезни там, где их нет. С таким вам приходилось сталкиваться?

- В данном случае речь идёт об ипохондричности. Это сфера психологического состояния, с которым мы тоже работаем. Помогаем таким клиентам обрести стойкую, спокойную уверенность в собственном здоровье, адекватно воспринимать имеющиеся проблемы и не искать новых.

- В каких ещё ситуациях, вы считаете, человеку нужна ваша помощь?

- Обращаться к психологу можно во всех случаях, когда вы чувствуете, что нуждаетесь в помощи, что сами вы не справляетесь. Важно знать: приём у психолога строго конфиденциален. Информация, которой клиент или пациент делится с психологом, в его кабинете и остаётся. Единственное исключение, если выяснится, что человек нуждается в помощи других специалистов, к примеру, психиатра. Но и это только с согласия клиента. Никаких насильственных мер мы не применяем.

Важно знать: выбор есть

- До сих пор в большей мере мы вели речь о ваших клиентах. Давайте поговорим о пациентах.

- Наша психиатрическая больница состоит из наркологического и психиатрического отделений. В одном здании лежат пациенты с химическими зависимостями, в другом - с психическими расстройствами. Кто-то лишён дееспособности, кто-то имеет группу инвалидности, кто-то попал к нам впервые. У всех есть диагнозы. И здесь мы уже, конечно, занимаемся лечением.

- Присутствует ли в вашей работе элемент власти над пациентами?

- Если б я не считал себя хорошим специалистом, сказал бы «да». Но стремления властвовать, менять пациента в лучшую сторону без его согласия, этого нет. Формировать зависимость от себя, когда он ни шагу не сможет ступить, не посоветовавшись со своим психологом, - это пагубно, потому, что лишает самостоятельности, возможности проживать свой опыт. Созревая в профессии, опираясь на теоретические каноны, получая практический опыт, мы приходим к тому, что работать нужно от самого человека: как он чувствует, что для себя желает. И тогда вопрос властвования над ним отпадает сам собой.

- Что, на ваш взгляд, приводит людей к химической и другим зависимостям?

- Ни один человек не стал химически зависим от того, что он гармоничен, счастлив, легко и успешно идёт по жизни. Как правило, всё происходит наоборот, от неумения справляться со стрессовыми ситуациями, болезненными переживаниями, выдерживать жизненные требования и нести ответственность. У нас принято снимать стресс бокалом вина. За ним часто следует другой, потом бутылка, а далее всё идёт по закону формирования химической зависимости: абстинентный синдром, желание опохмелиться. Если человек не находит для себя иных способов справляться со стрессовыми ситуациями, он становится алкоголиком, наркоманом.

- В чём в этом случае заключается ваша задача?

- Проинформировать пациента, что выбор есть, и помочь ему его сделать. Только направить, потому что выбор человек всегда делает сам. Ему решать: пойти тем путём, который в итоге его погубит, или тем, что сделает его сильнее, способнее, эффективнее. Большинство наших пациентов - это люди с хроническим неизлечимым заболеванием. С психологической точки зрения мы занимаемся в большей степени обучением человека жить с его заболеванием. Конечная цель - достижение комплаенса (compliance в переводе с английского обозначает «согласие, соответствие»), когда пациент добровольно и в точности выполняет всё врачебные предписания. В этом случае он достигнет стойкой ремиссии, то есть избежит обострений и срывов, сможет нормально жить и функционировать.

Напоследок хочу пожелать, чтобы люди внимательней относились к своему психологическому состоянию и обращались за помощью к специалистам не тогда, когда их здоровье, жизнь начинают трещать по швам и сыпаться, а гораздо раньше.