Беззаветное служение хирургии

Хирургическое отделение Владивостокской клинической больницы №1 осуществляет весь объем операций на брюшной полости, включая проктологические вмешательства и хирургическое лечение онкологических заболеваний. Профессионалы отделения освоили локальную химиотерапию. Подавляющее количество операций как плановых, так и срочных проводятся по полису ОМС в пределах государственного задания. Заведующий отделением Александр Мурашкин рассказал порталу VladМedicina.ru о ближайших планах по улучшению качества оказываемых пациентам услуг.

 

В кабинете у Александра Петровича, заведующего хирургическим отделением КГБУЗ «Владивостокская клиническая больница №1», обстановка, можно сказать, спартанская: стол-стул, шкаф с книгами и узкий диван. На книжных полках вперемешку стоят медицинские справочники и томики классиков. Здесь и Фредерик Стендаль и Марио Пьюзо. Доктор так коротает время на дежурствах.

 

- Да-да, все еще дежурю… - лукаво улыбается он, и в его внимательных глазах загораются искорки. - Хотя и выпускник Благовещенского мединститута 1966 года. Столько теперь не живут порой, сколько я работаю.

 

Хирургия для Александра Мурашкина и работа, и религия, и философия, и сама жизнь.

 

 

- Хотелось бы, конечно. Не могу назвать себя истинно верующим -я просто крещенный. Мама повезла меня в церковь, не спрашивая. Лет пять мне тогда было. Она у меня до 86 дожила, сейчас ей уже 103 года было бы. Все на свете повидала, рассказывала – даже слушать тяжело было. Всякое бывало, жизнь – штука серьезная. Как и хирургия. Вера – личное дело каждого. Главное же, как я считаю, жить и работать по совести, чтобы не было стыдно за каждый отработанный день, чтобы всегда мог сам себе сказать, что сделал все, что мог для спасения пациента. В хирургии так повелось издавна!

 

Он опять улыбается, и за этой улыбкой и серьезными глазами угадывается длинный жизненный путь, полный и радостей и огорчений - такой, каким он должен быть по представлению поколения шестидесятников прошлого столетия. Строгим, честным, человечным.

 

- Нет. В хирургии всегда  надо быть очень ответственным. Вчера, сегодня, завтра. Пока никакие технологии не изменили главного: ситуация возле операционного стола – ты с помощниками и пациент, и нет права на ошибку, сомнения, лишнее движение инструментом. В этом смысле разрыва поколений не существует. В остальном же надо просто много учиться и много работать, осваивать новое. Мои более молодые коллеги это понимают. Ошибка в нашем деле сказывается особенно тяжело, и речь не идет о врачебной репутации. Хирургические ошибки и жизнь человека стоят очень близко друг к другу! Слава богу, такого у нас пока такого не было.

 

Когда мы учились, у нас не было интернатуры. В дипломе при выпуске было написано «Врач-лечебник», и вперед. Приехал я на Камчатку, работать начал, сказать по правде, мало что знал. Потом прошел специализацию в Тбилиси, там всему постарались научить: урологии, проктологии, хирургии, травматологии, переливанию крови. После я уже почувствовал себя начинающим хирургом. Занимался хирургией в поликлинике, потом в стационаре, заведовал пунктом переливания крови, дежурил. По сути, подрастающая смена и сейчас идет по этому пути. Студенты интернатуру заканчивают, встают рядом с опытными хирургами и учатся, учатся! Присмотра требуют, потом потихоньку втягиваются, и идет профессиональное становление. Начинают оперировать, со старшими товарищами. Главное, чтобы было желание расти в профессии!

 

 

- Ну, распределение было не жестким. Я окончил Благовещенский медицинский институт в 1966 году. Как уже говорил выше, после выпуска пожелал поехать на Камчатку.  Два года отработал там, после чего переехал во Владивосток. С 1967 года работал в краевой больнице (ПККБ №1), в 1980 году перешел в ВКБ №1 – ассистентом, тогда же защитил диссертацию и получил ученую степень кандидата медицинских наук. Отделение хирургии переживало второе рождение. В 1979 выстроили «тысячекоечную» больницу, «вторую» краевую, руководство отделения и многие сотрудники перешли туда, забрав все, что могли.

 

По сути, надо было начинать «хирургию» заново. Мы тогда шутили: «На работу каждый со своим скальпелем выходит». Но хирурги были профессионалами -  Яншина В.А., Богишвили В.А., Таранец К.К. – делали все, что в силах и даже сверх того. После на базе «первой» городской разместилась хирургическая кафедра Александра Тихомирова, ректора Владивостокского медицинского института. Тут мы и студентов стали учить и с докторами работать. Стало легче. Постепенно появились эндоскопическое оборудование. Больных с желчекаменной болезнью отправляли на рентген, там им в вену вводили контраст, ждали, получали снимок… Странно сейчас вспоминать даже, при нынешних-то технологиях.

 

 - И это тоже. Я помню разные времена. Понятно, что в итоге операция делается знаниями, душой и руками хирурга. Однако один в поле не воин, да и оперировать, как в прошлые века просто непозволительно. Хирург должен быть вооружен надежной диагностической базой, иметь комфортную удобную операционную. Обязательно должны использоваться малоинвазивные операции – говорю об эндоскопической хирургии. Наконец, в отделении должен быть порядок. Сейчас, конечно, хирургическая служба нашего стационара находится на весьма достойном уровне. Не забывайте, мы ведь работаем в экстренном режиме круглосуточно шесть дней в неделю за исключением среды.

 

Сегодня бок о бок с хирургами в таком же режиме работают эндоскописты, врачи ультразвуковой диагностики и отделения компьютерной томографии. Уже несколько лет функционирует ангиографический комплекс, освоили мы и эндоскопические операции. Даже магнитно-резонансная томография доступна пациентам отделения по показаниям. МРТ-аппарат принадлежит частной компании, разместившейся в арендованных помещениях. Однако последняя работает в системе ОМС, и для больницы есть бесплатные квоты, которые мы в сложных случаях задействуем. Естественно, качество работы хирургического отделения в связи с появлением всей этой аппаратуры повысилось. Мы можем быстро обследовать, выявить патологию и принять решение.

 

 

 

- Ставок больше, чем персонала, думаю, как и у всех. Типичная картина для текущего времени в медицине. В отделении работают 12 врачей, ставок - 17. Зато мы взяли четырех молодых врачей-хирургов сразу после интернатуры. Это хорошо, если не пополнять состав, качество работы отделения ухудшится. Вы же понимаете, что хирург не может выйти из медицинского вуза и встать в операционную со скальпелем для выполнения любой операции. Надо отработать в хирургии минимум лет 10 – читать, практиковать, заниматься! Младшего и среднего персонала тоже не хватает. Санитарок по факту всего пять. Работа тяжелая, больные сложные, но мы справляемся. Пациенты видят, что медики работают на совесть, тоже с пониманием относятся. А как же иначе.

 

 

 - Хирургическая дисциплина у нас, как в армии. В отделении 60 коек, из них 5 проктологических. Сегодня, вы видите, три койки в коридоре. Отделение перегружено, мы пациентов с сильными кровотечениями кладем напротив ординаторской, чтобы всегда под присмотром были. День, и перекладываем в палаты. Тут еще и медсестры на посту, хорошенькие… Так что некоторые и не хотят уходить, говорят, воздух тут свежий…

 

 

 

- Отделение осуществляет весь объем операций на брюшной полости, проктологические вмешательства, включая плановую и экстренную онкологию. Операции ведутся и днем, и ночью - в случае если пациенты поступают по скорой помощи. Появились новые методы работы с язвенной болезнью: при отрытом кровотечении мы его останавливаем, но орган, благодаря новым препаратам и методикам, позволяющим осуществить консервативное лечение, не удаляем. Большинство операций проводятся по полису ОМС. Многие пациенты Владивостока стремятся попасть к нам. Это говорит об ответственности ЛПУ и профессиональном подходе к делу специалистов медучреждения.

 

- У нас Денис Самченко прошел специализацию в Санкт-Петербурге в институте печени, приехал оттуда с новинками. Например, начинаем лечить метастазы в печени. Суть новой методики в том, что с помощью ангиохирургов лекарство через специальный катетер подводится непосредственно в артерию, кровоснабжающую метастазы, получается локальная химиотерапия. Хотим заниматься этим направлением в дальнейшем, развивать.

 

Активно внедряем в практику эндоскопическую хирургию, пункции кист и полостей внутренних органов (печени, поджелудочной железы) под контролем УЗИ. Далее вводим катетер, откачиваем жидкости и промываем полость. Технологии сегодняшнего дня! Раньше при этом делали большую открытую операцию.

 

Внедряем сосудистые операции. При тромбозе артерий, питающих кишечник, если не принять меры, то участок кишечника некротизируется. Найдя тромб с помощью ангиографического комплекса, мы можем выявить участок поражения на ранней стадии и выполнить удаление тромбов. 

 

Наш хирург Кондрашов недавно прошел специализацию по эндоскопии. В настоящий момент мы планируем внедрить методики стентирования пищевода, обработки варикозно расширенных вен пищевода. Планомерно работаем для начала лечения механической желтухи методом эндоскопической диагностики и лечения.

 

Считаю, что планов развития и перспектив у нашего отделения немало. Есть и желание, и профессионалы, способные внедрить новейшие методики диагностики и технологии лечения, чтобы хирургические пациенты выходили от нас здоровыми и счастливыми.

 

В завершение хочу пожелать своим коллегам-хирургам, чтобы бесконечные смены программ и проектов в здравоохранении, принципов оплаты медицинской помощи, нескончаемый поток бумажной работы всегда оставались за стенами хирургических отделений и операционных блоков. Мы же, оставаясь один на один с пациентом, порой в экстренных, тяжелейших условиях оставим себе профессионализм, честность, благородство и беззаветное служение хирургии!