Работу на скорой не променяю ни на что!

Профессию медсестры скорой помощи Марина Грохальская выбрала еще в детстве, когда жила рядом с центральной подстанцией. Играя во дворе с подружками, ей всегда было интересно наблюдать, как бригады докторов в белых халатах отправляются спасать людей. Романтика впоследствии сменилась непростой действительностью, но свою работу, признается старшая медсестра, она уже ни на что не променяет.

Ее основное место службы располагается на Кузнецова, 70. Подстанция Луговская создана лишь десять лет назад. Во дворе обычной пятиэтажки на сопке стоят в ожидании вызова несколько карет скорой помощи. Марина Викторовна открыла корр. портала VladMedicina.ru дверь с кодовым замком на первом этаже жилого дома и провела в кабинет, где нам и удалось немного поговорить о том, что же представляет собой сегодня труд медицинской сестры, и почему молодежь на скорой не сильно задерживается.

– Знаете, после первой смерти на вызове я собрала свои вещи и пришла к начальству со словами: «Моя карьера в скорой завершена». Но меня быстро привели в чувство. Старший фельдшер Валентина Ивановна Позднякова тогда сказала, что впереди еще случится столько всего и зацикливаться на отдельном случае не нужно. Так и осталась.

– Мне действительно с детства хотелось работать на скорой помощи. Я родилась и выросла на Первой речке, как раз рядом с Океанским, 155 (главное здание скорой Владивостока – прим.ред.). Мы гуляли с подружками во дворе и постоянно взглядом провожали эти машины с красными крестами. С завистью смотрели на людей в белых халатах, с чемоданчиками, как они отправляются на вызов. Так что профессия медсестры была определенно мечтой. После школы окончила училище…

– Нет, никого. Может быть, поэтому все одобряли мой выбор и хотели, чтобы я пошла в медицину. Учиться, конечно, было сложно. Как и везде. Латынь, анатомия. Кое-что даже пересдавала. Ничего, вышло. После практики отправилась работать как раз на ту станцию, рядом с которой провела все детство, на Океанский проспект. Уже впоследствии поступила еще в институт, чтобы получить дополнительное образование по сестринскому делу. Но все время работаю на скорой. Вот уже 23 года.

– А как без этого?! Здесь же нет такого – дождь пошел и не пойду на улицу. Ветер, снег, холод – без разницы, нужно ехать! На скорой много женщин работает, а один только лайфпак (портативный дефибриллятор – прим.ред.) около десяти килограммов весит. Иногда и пешком приходится идти. Даже толкали машины неоднократно.

– Прежде всего, разнообразием. Мы очень сильно отличаемся от стационара. На скорой совсем другая жизнь, водоворот. Самое сложное в работе, наверное, это сердечно-легочная реанимация. Тяжело и физически, и морально. А приятное, когда доставил человека в стационар и знаешь, что он будет жить. Ты отдал себя полностью и выполнил все, что необходимо. Вообще работа в бригаде – командная и слаженная. Ты понимаешь, как работает каждый доктор. Врач думает, а мы фактически – его руки. Выполняем все манипуляции. Если в этой цепочке какое-то звено не действует – результата не будет.

– Да, много бригад сменила. Начинала на линейной. Затем в кардиологической продолжила и вот уже больше пятнадцати лет в реанимационной бригаде. Здесь, на подстанции, я выполняю функции старшей медсестры, а на Океанском проспекте, 155 работаю на вызовах.

– Наверное, нет. Но сезонность присутствует. Зимой больше детских вызовов, когда у деток часто высокая температура. В осенне-летний период больше выезжаем ко взрослым с кишечными инфекциями. Хотя всегда на первом месте стоят больные с сердечно-сосудистыми заболеваниями – многие жалуются на повышение артериального давления, нарушение ритма.

– Очень мало. Медсестер почти нет. Даже те фельдшера, которые приходят на практику, не остаются. А вот кто пришел работать и немного втянулся, редко уходит. Кто не задержался, идет в официанты, косметологию, массажисты. Практиканты сразу говорят – на нас вы не рассчитывайте, это не для нас. Больше увольняются, чем приходят.

– Только деньгами, зарплатой достойной. Ведь жилье никто не предоставит, если снимать квартиру, денег почти не остается. А они молодые. Им, чтобы получить хоть что-то, нужно выработать надбавки, категорию защитить. Так что денежная мотивация – самая серьезная. Сейчас у нас на подстанции состав примерно среднего возраста, 30-35 лет.

– Скорее, нет. У доктора должен быть особый склад ума, характера. Я себе таких задач не ставила. При этом свою работу, несмотря на маленькую зарплату, иные сложности, люблю неимоверно. Ни на что не променяю, хотя и было много предложений. Звали, например, в Медцентр ДВФУ в реанимацию. Работа в стационаре – не для меня. Мне очень нравятся машины в принципе, и в работе, в том числе. Раньше были старые автомобили, а сейчас все новое. И оборудование отличное, на высоком уровне. Медикаментов достаточно. Верю, что в будущем станет еще лучше, ведь не может быть всегда тяжело.

– Да, коллеги отличные. Все друг друга знают, помнят все дни рождения, семьями дружат. Обычно мы отмечаем День медработника и Новый год вместе. Это самые основные для нас праздники, когда собираемся вместе. Увидеть всех на работе нереально. Утром еще можно застать заступающую на смену бригаду и тех, кто после дежурства идет отсыпаться. На вопрос об отдыхе Марина Грохальская с юмором отвечает: «Отпуск провожу в ближнем и дальнем зарубежье». Так, шутя, медсестра называет поездки к родителям за город. Они для нее сегодня – главная отрада и поддержка.