Образ врача в отечественном синематографе

Меня давно интересовал этот феномен, и я попробовал в нём разобраться.

На заре кинематографа, в эпоху чёрно-белого кино нет ни одного убедительного образа врача, который бы запомнился. Можно списать это на младенческий возраст самого искусства, которое Владимир Ильич определил как «важнейшее».

Кстати, на самом деле эта фраза звучала так: «...пока население страны в основной своей массе безграмотное, для нас важнейшим из искусств является кино...». Чувствуете разницу? Грамоте мы выучились, а важнейшим искусство всё равно осталось.

Советский экран
В советском кинематографе 30-ых годов врач органически не мог быть главным героем, так как героями были лётчики, шахтеры, танкисты/трактористы и полярники. Они совершали боевые и трудовые подвиги, просто невозможные для врача в силу самой специфики профессии. Тем не менее, совершая трудовые и боевые подвиги, главные герои кино 30-ых нет-нет, да и надрывали своё могучее здоровье. Вот тут то и стал на экране «в эпизодах» появляться доктор. Доктор появлялся в двух ипостасях: либо это был чудаковатый седенький старичок в пенсне и с бородкой, вызывавший снисходительную улыбку зрителя, либо же это была симпатичная девушка, лет на 50 моложе вышеозначенного старичка, но совершенно не уступающая ему по своему опыту и врачебным знаниям. У девушки-доктора на экране шансов было гораздо больше: она могла влюбиться в главного героя и даже стать его подругой, что позволяло ей, при благоприятном стечении обстоятельств, продержаться вплоть до надписи «конец фильма» и практически гарантировало роль со словами. Пример - симпатичная девушка-доктор становится боевой подругой Котовского в одноимённом фильме (1942 г).

Подражать таким киногероям ещё не хотелось (возможно, девушки мне возразят), но образ был в целом - позитивный. Очень хорошо показаны девушки-врачи в кинофильме «Машенька» - это о финской войне. Главная героиня слушает передаваемую по радио ноту советского правительства, обращённую к преступной клике Маннергейма-Таннера, суровеет лицом и говорит подружкам:

- Девочки, это война!

Потом началась большая война. Практически в любой киноленте военных лет (Алма-Атинская и Ташкентская киностудии) главного героя ранят в бою, он попадает в госпиталь, его лечат очаровательные медсёстры и врачи. Появляются и мужские образы военврачей, но они, в основной своей массе, печальны. Ну, скажите мне на милость, зачем Константину Симонову понадобилось убивать осколками авиабомбы в спину профессора-хирурга Аркадия?

- Ты бей их, Сережа, хорошо бей...

Что, танкист Сергей (Николай Крючков), и без этого не перепрыгнул бы на танке через взорванный мост и не раздавил бы фашистов гусеницами? В общем - опять, та же история: хочется быть похожим на танкиста, не хочется быть похожим на хирурга...

Великолепна Фаина Раневская - «профессор, светило нашей медицины» в кинофильме «Небесный тихоход». Этот образ вызывает самые тёплые чувства, но пусть поднимет руку тот, кто сам бы, лично, хотел бы быть похож на Фаину Георгиевну?

50-ые годы ознаменовались появлением фильмов, в которых (впервые в отечественном кинематографе) врач стал главным героем. Изумителен фильм «Верные друзья», в котором Борис Чирков играет нейрохирурга Чижова.

О Борисе Чиркове следует сказать отдельно - это один из самых обаятельных артистов нашего кинематографа за всю историю его существования. С этим обстоятельством связан удивительный промах сталинской кинопропаганды, за который (если бы его вовремя поняли и заметили) всю киностудию следовало поставить к стенке. В 1942 году на экраны страны вышел фильм «Александр Пархоменко». В фильме есть главный положительный и главный отрицательный персонажи. На роль антигероя Махно был приглашен Чирков. Фильм, который, по замыслу авторов, должен был прославлять революционного героя и всячески принижать анархистского атамана, получился с ровно противоположным эффектом. Борис Чирков, берущий в руки гармонь и задушевно поющий «Любо братцы, любо...», настолько переигрывает угрюмого маргинала в исполнении Александра Хвыли (позволю себе предположить, что и в действительности Пархоменко был жлобом, а Махно - обаятельным человеком), что после такого фильма у нас во дворе все ребята хотели играть за «зеленых» и никто не хотел быть «красным». Вот вам она - волшебная сила искусства!

Так вот, Чирков-Чижов - первый (и один из немногих) киноврач, на которого действительно хочется походить.

Потом был странный фильм: «Сердце забьётся вновь», про военных врачей. Главный герой фильма, капитан медицинской службы в исполнении восходящей звезды экрана Вячеслава Тихонова, ведёт себя очень непонятно. Являясь лечащим врачом солдатика с гнойным перикардитом, он, практически не подходя к своему пациенту, бегает между двумя профессорами, собирая их мнения. Профессор - терапевт говорит: «Лечить консервативно!». Профессор - хирург говорит: «Оперировать!». Тихонов ходит туда-сюда, строит глазки сестре солдатика (Людмила Гурченко в молодости - почему бы и нет?) и мотает на ус, а пациент с каждым днём манифестирует нарастающую сердечную недостаточность. Разумеется - все заканчивается хорошо, больного оперируют, на столе - остановка сердца, а как же без этого, ведь ещё в названии фильма было анонсировано, нельзя же зрителя обманывать, но он выживает, так как в клинику недавно привезли новенький дефибриллятор. Честно говоря, если быть похожими на этих киногероев, то по лечебно-контрольным комиссиям точно затаскают...

Баталовский андроид
Особняком в киноискусстве стоит жуткий фильм, искалечивший десятки тысяч жизней и судеб. Он назывался «Дорогой мой человек» - это даже не фильм, это целая эпоха нашего кинематографа. Фильм был снят на основании трилогии Юрия Германа: «Дорогой мой человек», «Дело, которому ты служишь» и «Я отвечаю за всё». Автор этих книг давно уже покинул наш суетный мир, с него уже не спросишь, а жаль. Очень хотелось бы заметить: за всё отвечать не надо, отвечай хотя бы за базар...

Сын писателя, талантливый отечественный режиссер Алексей Герман («Проверка на дорогах», «Мой друг Иван Лапшин» и др.) как-то делился своими детскими воспоминаниями и рассказал, что в десятом классе он прочитал папины книжки и захотел стать врачом. Надобно вам заметить, что очень многие знакомые мне коллеги в десятом классе прочитали книжки его папы и захотели стать врачами. Так вот: крошка сын к отцу пришёл, и спросила кроха...

Папа Герман (по воспоминаниям его сына) жёстко отругал своего глупого отпрыска и в медицинский поступать ему категорически запретил, а отправил на режиссёрский факультет. Герман-папа агитировал чужих детей становиться врачами, а своему сыну он такой «завидной» доли совершенно не желал. Вот каким лживым и продажным бывает порой искусство!

Итак: «Дорогой мой человек». В главной роли - Алексей Баталов, артист красивый и талантливый, но для меня (после этого фильма) - не существующий. Герой Алексея Баталова показал всей стране образ врача, которому вообще ничего в жизни не надо, кроме как оперировать. Ему не нужны: одежда, еда, мало-мальски приличное жильё, деньги, автомобиль, красивые женщины, хороший коньяк, кубинские сигары (ой, это меня уже занесло) - ну, в общем, ничего ему не нужно. Ужас состоял в том, что фильм этот посмотрела вся страна, от мала до велика, и 99% её населения безоговорочно поверили созданному киношниками образу. Это имело катастрофические последствия.

Представьте: сидят в горисполкоме чиновники, и решают, как распределить квартиры:

- А доктору Иванову в этом году дадим отдельную?
- А зачем?
- Ну, как же, он же на очереди!
- Так ему же это не надо!
- Как не надо?
- Так ему же оперировать только надо, и больше ничего! А оперировать он и в операционной может, вон мы ему какую отгрохали в позапрошлом году. Оперируй себе на здоровье! Да и неудобно в однокомнатной квартире оперировать. Ты кино-то смотрел?
- Да, и точно, смотрел, позабыл совсем... Так значит, пусть пока в коммуналке поживет?
- А ему-то какая разница, пусть поживет. А квартиру эту мы товароведу из пятого гастронома дадим, ему она нужнее...

Или вот, скажем, прооперирует доктор пациента, а пациент и размышляет - благодарить доктора за операцию, или не благодарить? (В те годы - это, конечно же, не деньги. В те годы - это коньяк армянский, или, лучше, грузинский, «Тбилиси», КВ, КС...).
Думает пациент, думает, а потом - хлоп себя по лбу:

- Да что же это я, дурак, совсем кино то позабыл! Доктор же уже тем счастлив, что я дал ему себя прооперировать! Так что я его, считай, уже отблагодарил...

Или, ещё пример. Идёт по улице красивая женщина, и видит симпатичного хирурга. Хирург тоже видит её, и виновато ей улыбается (в советском кино все врачи всегда улыбаются виновато - чуют видать, что рыльце-то в пушку!).

- Какой симпатичный! - думает красивая женщина, но тут же себя одергивает. - Он же ведь хирург! Зачем я ему? Ему надо оперировать, его ничто иное в жизни не привлекает. Сойдешься с таким, а он ещё, неровен час, ночью что-нибудь, да отрежет. Я сама давеча в кино видела...

И проходит мимо красивая женщина, а хирургам с той поры и практически по сию пору приходится жениться на медсестричках (кстати - очень неплохой вариант!). Этим-то деться некуда - тоже сутками работают и других мужчин практически не видят.

Вот она, та же самая «волшебная сила искусства», но уже - с огромным знаком «минус»! Нет, Друзья Мои, что ни говорите, а это страшный фильм... Альфред Хичкок на этом фоне вообще как-то перестает восприниматься всерьёз...

Далее были годы застоя, когда главными программами телеящиков стали «Танцы народов мира» и «Сельский час». Между танцующими народами мира и радостными колхозниками, собравшими триллион центнеров с гектара, уныло бродили хирурги Мышкины и Метазовы (фамилию последнего автор придумал, скорее всего, от слова «метастазы» - великолепная идея, надо заметить), мусоля свои никчемные проблемы и сопливые интеллигентские метания.

В 80-ых лёгким дуновением свежего воздуха на экранах страны стала «Формула любви», в которой, после более чем двадцатилетнего перерыва вновь появился врач, на которого хотелось быть похожим. Земной поклон Леониду Броневому: «Когда доктор сыт, то и больному легче...». Разве смог бы сказать такое Баталовский андроид?

А как у них?
Ну, а теперь, давайте взглянем за железный занавес - а как же с образом врача дело обстоит на Западе?

С сожалением приходится признать - гораздо лучше! Причём - и в кино, и в литературе. Возьмем, к примеру, образ врача в английской литературе конца 19 века. Это, разумеется, доктор Ливси и доктор Ватсон. (Доктора Дженкинса мы обсуждать не будем до той поры, пока он, наконец, не определится - кто же он на самом деле.) Доктор Ливси (сельский врач амбулаторной практики, по-нашему говоря - участковый) приходит на вызов в дорогом камзоле, на боку у него непременно - шпага.

- С Вас двадцать шиллингов, Сэр.
- Ничего себе, а почему столько много?
Рука доктора плавно опускается на эфес...

Элегантно? Не то слово как! Хочется быть похожим? Ещё как хочется!

Доктор Ватсон принимает у себя на дому пациентов - тоже своего рода «участковый». На столе, при этом (вспоминаем книгу и фильм) лежит «Веблей-Скотт» армейского образца. Хороший обычай? Великолепный! «Двадцать шиллингов?» - далее по тексту...

А кстати, зачем Шерлоку Холмсу нужен доктор? Холмс сам очень умен, нет ни одного дела, в котором он не справился бы и без Ватсона. Пиар Холмсу ни к чему, он самодостаточен, летописец ему не нужен, это не самолюбующийся Пуаро. Тем не менее, Холмс без Ватсона шагу ступить не может! Конан Дойль откровенно указывает на причину их крепкой дружбы: кокаин в порошке отпускается только по рецепту...

Вот более свежий образ врача - Харрисон Форд бежит от правосудия. Это уже не просто образ, на который хочется быть похожим, это ещё и грозное предостережение всем обывателям - не связывайтесь с хирургами! Вертолёт на скаку остановит, взвод спецназа руками передушит... Кстати, фильм «Бегущий от правосудия» тонко перекликается с моими любимыми «Верными друзьями». Хирург Чижов, путешествуя в отпуске, походя, невзначай, спасает девушку от эпидуральной гематомы. Персонаж Харрисона Форда, убегающий от правосудия, походя, невзначай, спасает парнишку от напряжённого пневмоторакса...

А наши участковые? Просто плакать хочется! Идут на вызов, так не то, что бы шпагу или «Веблей-Скотт» с собой взять - они даже и финку с кастетом не носят...

Необходимо заметить, что и на Западе с образами врачей не всё гладко. В фильме «День независимости» жена президента умирает от внутрибрюшного кровотечения, скорее всего - из-за разрыва селезёнки. Над ней склоняются два американских врача и смотрят, как она умирает. Подходит президент, фактурный мужик, в глазах - слёзы.

Президент:
- Неужели никак нельзя помочь?
Врачи:
- Мы ничего не можем сделать, Сэр!

Так и хочется воскликнуть на весь кинозал: - Да вы ведь и не пытаетесь!

Особого комментария заслуживает доктор Хаус. Здесь особенно остро встаёт проблема восприятия врача толпой. Хаус исключительно умён. Почему бы ему не быть ещё сильным и красивым? Категорически нельзя! Если умный Хаус будет ещё и сильным и красивым, то это будет уже сверхчеловек, а их никто не любит. На фоне такого сверхчеловека каждый хомячок-обыватель особенно остро будет чувствовать свою ничтожность, это сделает сериал непопулярным и «праймтайм» будет утрачен. Вот и расплачивается бедный Хаус - за удовольствие быть умным ему приходится быть одноногим небритым психопатом...

Так вот и нам с вами, за удовольствие быть умными приходится балансировать на грани нищеты - не любит ботва сверхлюдей, ой как не любит...

Честно признаюсь - сериал «Интерны» не смотрел (не было времени), хотя многие говорят, что по манере преподавать персонаж Охлобыстина во многом похож на меня. На этом основании позволю себе предположить, что сериал неплохой...

Так на кого же нам тогда походить? - спросит меня теперь пытливый читатель.

Коллеги, походите на самих себя! Только умоляю: будьте при этом Умными, Сильными, Красивыми и Богатыми...

То есть - будьте единственно такими, каким и должен быть Врач.