Виктор Костырко: К пациентам нельзя относиться с врачебным цинизмом

Ветеран Краевой клинической больницы №2, рентгенолог Виктор Костырко вот уже более 35 лет верен своему медучреждению. Работать привык много, а относиться к людям — с уважением, не унижая их достоинства. Может именно в этом и заключается секрет творческого долголетия Виктора Михайловича, недавно отметившего 70-летний юбилей.

- Считаю, что принял правильное решение, потому что нравится работать с людьми. Но по молодости, признаться, были и другие мысли. Молодежь во времена моей юности тянуло в море, многие после девятого класса принимали решение связать свою жизнь именно с ним. Я уже поступил в Находкинское мореходное училище, на штурманское отделение. Но попался мне тогда в жизни один человек, который мне прекрасно объяснил: после того как закончу свою карьеру и сойду на берег, стану практически никем. Меня это немного вразумило. Потом заболела мать, ее прооперировали, правда, не совсем удачно. Подумал, что если закончу медицинский институт, буду ее лечить.

- Родственников точно не было, я первый проторил эту дорогу. Супруга была врачом, теперь — дочь. Мама успела увидеть меня медиком, много ей помогал. Мать мой выбор не оспаривала, потому что я практически все решал всегда сам.

- Может и так. Я поступил в институт не сразу, до этого работал восемь месяцев. Мне предлагали карьеру газоэлектросварщика, могли помочь с дополнительной учебой, но я предпочел медицину. Хотя, признаться, руками работать умел тогда лучше, чем головой. Но в то время все мальчишки были такими же. Мы – как мастера на все руки - умели делать все. Успевали и по хозяйству, и в огороде, и со спортом дружили, даже игрушки сами себе делали.

- Конечно, первыми были автоматы. В школе на уроках труда мы делали много чего полезного, в том числе, и табуретки. А уж сделал табуретку, так и автомат — нехитрая наука. Выполнил чертеж – и работаешь по нему. Образное мышление крайне способствовало удачному результату. Внуку свои навыки передать уже не смог. Изменилось само отношение к труду и отдыху. Молодежь больше предпочитает компьютеры. Пристрастия к физическому труду практически не осталось.

- В Спасске-Дальнем, где я жил вплоть до института — с 1945 по 1956 годы. Помню, что тогда тот, кто работал много, жил неплохо. Отголосков войны я практически не видел. Правда, в городе были пленные японцы, они строили дома для нас. Еще приезжали китайские делегации, все члены которых были одеты в одинаковую синюю робу.

- После окончания института в 1969 году по распределению попал в Большой Камень. Главный врач отобрал из выпускников семь человек, обещал хорошие условия. Тогда я еще хотел работать хирургом. В институте регулярно посещал тематический кружок, был его старостой. Но по приезду в город узнал, что ставки хирурга в городской больнице просто не предусмотрено. Мне предложили должности рентгенолога или невропатолога.

Выбрал первую специальность, хотя и неврология мне нравилась. Но однажды в институте после четвертого курса сдавал по этой дисциплине экзамен. А в то время серьезно конкурировали московская и ленинградская школы. Отвечаешь на экзамене: если преподаватель – «москвич», то правильно, если «ленинградец» — то нет. И на каждом вопросе между ними возникают разногласия. Тогда я и подумал, если вы, ребята, не сходитесь во мнениях, то как я буду рассуждать? В итоге, оказался в рентгенологах.

- Безусловно. Вспомнить того же Павла Александровича Мотавкина. Частенько шутил на лекциях, но весь материал подавался целенаправленно, с интересом. С Шапкиным удалось даже поработать. В 1978 году, когда я уже переехал во Владивосток, он возглавлял профильную кафедру, которая располагалась в больнице рыбаков. Пересекались часто. Запомнился он мне как строгий врач, всегда одетый с иголочки, очень профессиональный специалист. Всегда собран.

- Мы с женой отработали в Большом Камне два года. Дочь на это время оставалась во Владивостоке вместе с тещей. Ей уже шел седьмой год, и было пора в школу. Жена настояла на том, что дочь должна учиться в краевом центре. Я ее послушался, и мы решили переехать.

- Да, мы поженились еще в институте, после четвертого курса. Тогда таких семей было немало. Многие сохранили браки на всю жизнь. Правда, кого-то после института потерял из поля зрения.

- Да, привычка к морю сохранилась. Очень люблю рыбалку, неоднократно ходил на нее с приятелями. В молодости сам делал блесна, участвовал в дружеских соревнованиях между коллегами из медсанчасти. Суть проста — наловили рыбу, кто сколько смог, выехали на природу, сварили уху и сразу поделили приз в виде улова. Сейчас блесна уже заказываю, есть приятели, которые еще занимаются их производством. А у меня, увы, руки уже не те, но внимание, отшлифованное профессией, сохранилось. Подмечаю то, что происходит вокруг, даже если занят каким-то другим делом.

- Конечно, приходилось очень трудно. В Большом Камне работало всегда два рентгенолога. Если один из них уходил в отпуск или уезжал на учебу, то приходилось работать одному с утра и до шести вечера. Кроме этого, дежурства по больнице. В денежном отношении было скудновато, подрабатывал на «неотложке». Но мысли уйти из профессии не было. Я всегда твердо знал, что проживу, благодаря профессии. Тем более за долгое время работа полюбилась. Я – рентгенолог, жена — гинеколог.

– Разговаривали на разные темы, по каким-то серьезным случаям обязательно делились друг с другом. Но обычно находили другие темы, потому что забот и интересов было немало.

- Ребенок всегда был под нашим с женой присмотром. И когда девочка болела, умудрялись находить выход из ситуации. Например, я закончил работу до обеда, а жена как раз с этого времени шла в больницу. Она идет ко мне навстречу и сразу передает коляску. Так что ребенок всегда был при нас.

Вообще, она сразу попала в больничный мир. На нашей работе начала бывать с трех лет. В 14-15 уже всерьез заинтересовалась профессией и заявила о своем намерении пойти в медицину. Трудности дочь не испугали, да и мы отговаривать не стали. Даже наняли преподавателей, чтобы помочь подготовиться к вступительным экзаменам. Сейчас она работает врачом УЗИ в Краевом перинатальном центре.

- Созваниваемся практически каждый день, тем более что специализации у нас пересекаются. Я начал работать на компьютерном томографе, а она – на УЗИ: появились общие вопросы. Когда дочь еще работала в поликлинике при больнице рыбаков, иногда присылала ко мне своих пациентов на КТ, для уточнения диагноза. А потом обсуждали каждого больного. Так и набралась опыта. Споров не возникало никогда, она опытный специалист. Тем более, много зависит от аппарата, который позволяет увидеть какую-то область более детально.

- Мы первыми в Приморском крае запустили компьютерный томограф, это было 18 октября 1993 года. До этого прошли учебу в Москве, начали успешно применять методику. Оборудование устарело, купили и начали осваивать новый КТ. Теперь уже наступила очередь следующего поколения оборудования.

Поначалу было трудно осваивать новые технологии. Приходилось восстанавливать некоторые фундаментальные знания, возвращаться за институтскую парту. Например, по анатомии. По исследованиям брюшной полости и грудной клетки читали много литературы. Но все равно — каждый пациент уникален.

Как-то привозили милиционера. У него из глаза торчал металлический стержень, прошедший через полголовы. Казусов было много, но мы не считали их какими-то особенными случаями, просто работали. Бывает, присылают с одним диагнозом, а после обследования мы ставим другой. В этом плане мы — дополнительные глаза службы. К нам как раз и направляют, чтобы разобрались в деталях. Бывает, посмотрел рентгенограмму, составил первичное впечатление, но все равно остались некоторые вопросы. Приходится какие-то нюансы перепроверять на КТ, уточнять более детально.

- Прежде всего, я всегда понимаю, что ко мне приходит живой человек. Иначе воспринимать его нельзя. Начинаешь разговор, уточняешь, с какой проблемой к тебе пришли. Естественно, кто-то детально все рассказывает, кто-то – нет. Но ты не можешь отнестись к нему безалаберно, с цинизмом. Может быть, поэтому за все время моей работы на отделение не поступило почти ни одной жалобы. Важно понять, что беспокоит человека, ведь от этого зависит целенаправленность исследования.

- Да. Для меня важно всегда разговаривать с человеком спокойно и культурно, не унижая его достоинства. Бывает, могу и пошутить. Когда мы исследуем брюшную полость, то даем пациенту выпить контрастное вещество. Среди больных тоже встречаются шутники. Выпьют и спрашивают: Доктор, а закусить? А я им отвечаю: Закуски здесь не положено. Вроде простой ответ, а больной уже улыбнулся.

Нам важно раскрепостить пациента, потому что многие боятся проходить обследование на компьютерном томографе. Объясняешь, что ничего страшного в этом нет, особо впечатлительным советую закрыть глаза. Да и большой лучевой нагрузки, когда обследуется один орган, тоже быть не может.

- Они есть у каждого врача и лаборанта. Раз в квартал мы сдаем их на проверку, превышения нормы еще ни разу не было зафиксировано.

– Было такое. Лаборантам полагались соки и молоко, врачам — соки. Сейчас всем дают только сок. Норма — 250 миллиграммов за рабочий день. Но предпочитаем сразу брать всю месячную норму, а потом распределять ее по дням.

- Их позиция — помогает от рентгеновского излучения. Но когда я учился в Москве, нам объясняли, что лучше всего от него помогает красное вино с южных районов Франции. А до 1932 года врачам и вовсе полагался спирт. Помню, был такой казус. Однокурсник, работавший тогда в приемном покое, нашел этот старый приказ и принес мне. Я пошел к главному врачу и показал документ. Но он уже был такой старый, что даты просто не было видно. Так что понять, когда его выпустили, я так и не смог. Главврач подумал, что я неудачно пошутил, но когда понял, что нет, то объяснил, что приказ давно устарел.

- Курить я давно бросил. «Норма» дошла уже до двух пачек в день, и я стал даже просыпаться по ночам с мыслью о том, то пора покурить. В один момент решил — хватит! Сначала было трудно, щелкал орешки, сосал конфеты. Один раз приснилось, что курю. Проснулся весь в поту и подумал, зачем же я это сделал? Потом уже понял, что это только сон. И подумал: как же это хорошо, что бросил.

- С 1976 года. Первым был Москвич-412. Он был у меня 15 лет. Помню, после работы готовил его неделю в гараже для поездки на дачу. На выходных поехал, а потом снова в гараж. Поэтому байка про советский автопром была довольно жизненна. Наверное, моя внимательность помогает при вождении. За рулем сразу просчитываешь возможное дальнейшее движение машин, едущих рядом с тобой или впереди.

- Надо всегда спокойно чувствовать себя за рулем и уважать едущих с тобой рядом. Лихач не добьется в итоге ничего хорошего. Если поторопишься, то не обязательно что-то выгадаешь. За все время вождения получил всего один штраф. Это было 25 лет назад. На дороге стоял знак ограничения скорости в 20 километров в час, а я увязался за машиной, которая ехала 40 км. Пропустил знак – получил штраф за невнимательность. После этого таких случаев со мной не было.

- Соседи воспринимают нормально. И если обращаются по моей специальности, всегда им помогаю. Пациенты наоборот считают себя очень грамотными. Но многие из них обладают крайне поверхностными знаниями. Но с грубостью и хамством за всю свою карьеру практически не сталкивался. А вот благодарности почти каждый день поступают. От простого спасибо до пожелания крепкого здоровья.

- Хирургом я не проработал ни дня, поэтому и думать не о чем. Но скажу так: на своем месте я выполняю не менее важную задачу. Ведь именно мы можем вовремя найти у человека серьезное заболевание, которое еще толком не развилось. Когда-то мы просто даже можем успокоить человека, объяснив его состояние.

- Поговоришь с родственниками, с приятелями, покопаешься в гараже, посмотришь телевизор. Это успокаивает. С друзьями говоришь о рыбалке, грибах, природе. Но в этом плане я всегда выступал добытчиком, а грибами и рыбой занимается дочь. Благодаря своим увлечениям, побывал много где в Приморье. Жаль, что многие места теперь безнадежно испорчены цивилизацией.

- Родной край любите?

- Когда учился в Москве, мне предлагали работу в Центральном госпитале Советской армии в Красногорске. Жене были готовы сразу дать однокомнатную квартиру. Я сразу сказал «нет» — все наши родственники были здесь, поэтому вернулись. Люблю в Приморье все — природу, животных, даже дышится тут легче, чем где-то еще. Был в Москве, в Ереване, но нигде так не нравилось, как дома.

- Точно так же. Недавно был в отпуске и сразу почувствовал – что-то изменилось. Я ранняя птаха, в полседьмого утра уже на работе. А в отпуске встаешь утром и думаешь, чем бы себя занять. Бездельничать не люблю, это расслабляет. Всегда хочется быть в тонусе, чтобы не думать о плохом. Как начнешь размышлять, там кольнет в теле, там стрельнет. А на работе, общаясь с людьми, забываешь обо всем плохом.

- На больничном был всего один раз, более тридцати лет назад. На детальные обследования не хожу, но каждый год прохожу профосмотр. Прохожу всех специалистов, и пока что серьезных нареканий к моему здоровью у них не возникало. Да и любимая работа помогает оставаться в строю.

Сайт больницы

Ранее по теме:

Доступно и просто о приморском СПИД-центре