Врач выпуска 1884 г. Антон Чехов

Автором просмотрены 12 томов «Писем А.П. Чехова» (М. Изд. «Наука», 1983). В ссылках по тексту первая цифра - номер тома, вторая - страницы.

Начать следует с великого врача, профессора, так много сделавшего для формирования клинического мышления у всех учившихся и работавших на факультете, с Григория Антоновича Захарьина.

А.П. Чехов чрезвычайно высоко оценивал талант Г.А. Захарьина как мыслящего врача, тонкого диагноста, терапевта, блестящего лектора, ученого. В этом отношении примечателен ряд выдающихся медиков, которых называет Чехов: «Кто не умеет мыслить по-медицински, а судит по частностям, тот отрицает медицину; Боткин же, Захарьин, Вирхов и Пирогов, несомненно, умные и даровитые люди, веруют в медицину как в Бога, потому что выросли до понятия «медицина» (3,37).Известно отношение А.П. Чехова к творчеству Л.Н.?Толстого, его месту в мировой литературе. Поэтому сравнение Захарьина с Толстым весьма знаменательно: «Захарьина я уподобляю Толстому - по таланту» (3,264). В другом письме: «Из писателей предпочитаю Толстого, а из врачей - Захарьина» (4,302).

Во многих письмах А.П. Чехова говорится о врачебном методе Захарьина, его возможностях как врача. В письме к А.С. Суворину от 27.11.1889 года пишет: «Насчет головной боли. Не пожелаете ли Вы посоветоваться в Москве с Захарьиным. Он возьмет с Вас сто рублей, но вам пользы minimum на тысячу. Советы его драгоценны. Если головы не вылечит, то побочно даст столько хороших советов и указаний, что Вы проживете лишних 20-30 лет» (3,295).

Захарьин был для Чехова бесспорно харизматической личностью. На это указывает, что он в шутку подписывал рецепт - «Захарьин» (1,43). Чехов метко замечает о методе Захарьина, его возможностях: «Захарьин лечит хорошо только катары, ревматизмы, вообще болезни, поддающиеся объективному исследованию...» (4,50).

Чехов высоко ценил Захарьина как лектора: «...Сейчас ходил слушать лекцию Захарьина (о сифилисе сердца), простоял не более 1,5 часов, а утомился точно сходил пешком в Киев» (2,20). Здесь речь шла о докладе Г.А. Захарьина на заседании физико-медицинского общества. Примечательно, что простоял 1,5 часа, но не ушел.

«Вышли лекции Захарьина. Я купил и прочел. Увы! Есть либретто, но нет оперы. Нет той музыки, какую я слышал, когда был студентом. Из сего я заключаю, что талантливые педагоги и ораторы не всегда могут быть сносными писателями» (3,295).

«Путевку в жизнь» дал Склифосовский

Если первым профессором-терапевтом в Москве был Захарьин, то первым профессором-хирургом - Н.В. Склифосов­ский. Антон Павлович, будучи студентом, изучает хирургию в факультетской хирургической клинике, директором которой был Н.В. Склифосовский. Он же подписал в качестве декана свидетельство об утверждении Чехова в звании уездного врача (1,476). О близком знакомстве писателя и выдающегося хирурга свидетельствует то, что именно Н.В.?Склифосовский пересылает Чехову из Берна в Ниццу журнал «Врач» (7,506). Особенно тесно им пришлось контактировать в «деле спасения журнала «Хирургическая летопись», которому грозила реальная опасность закрытия из-за финансовых трудностей (6; 85, 88, 434, 584). В одном из писем Чехов пишет: «А я в ужасе?- и вот по какому поводу. В Москве издается «Хирургическая летопись», великолепный журнал, имеющий успех даже за границей. Редактируют известные хирурги-ученые: Склифосовский и Дьяконов. Число подписчиков с каждым годом растет, но все еще к концу года - убыток. Покрываем сей убыток все время (до января будущего 1896 г.) Склифосовским; но сей последний, будучи переведен в Петербург, практику свою утерял, денег у него не стало лишних, и теперь ни ему и никому на свете неизвестно, кто в 1896 г. покроет долг...» (6,86-87). В этом отрывке примечательно, куда, как правило, наши выдающиеся врачи тратили деньги, получаемые в качестве гонорара, и с каким энтузиазмом Чехов взялся спасать журнал, и какую высокую оценку он дает Склифосовскому.

В дружбе с ректором

Преподавание анатомии на медицинском факультете Императорского Московского университета (а позднее у его правопреемников - в 1-м Московском медицин­ском институте - Московской медицинской академии) было всегда поставлено очень строго: многие врачи, окончившие курс, до конца жизни помнят сведения из анатомии. Не случайно в произведениях А.П. Чехова рассыпаны анатомические термины и словосочетания.

А.П. Чехова не мог не привлекать облик Д.Н.?Зернова - не только видного анатома, но и ученого-мыслителя, человека.

Хлопоча по просьбе своего знакомого А.И.?Синани о переводе студента Вебера в Императорский Московский университет, Чехов пишет: «Зернова, ректора, я не застал, он в деревне на покое. Пришлось послать ему письмо» (8,233-234). Зная деликатность Антона Павловича, маловероятно, чтобы он послал письмо ректору, если не был с ним знаком накоротке.

Лучший лектор России

Очень тепло относился Антон Павлович к профессору А.Б. Фохту, который читал лекции по общей патологии, когда Чехов был на втором курсе. Писатель отзывался о Фохте как о лучшем лекторе России. Об уважении Чехова к Фохту свидетельствует телеграмма к юбилею 25-летия научно-педагогической деятельности профессора. Чехов пишет 5 марта 1896 года В.А. Гольцеву: «Милый друг, забыл я про телеграмму Фохту. Будь добр, пошли 9-го марта к обеду: «Эрмитаж, Александру Богдановичу Фохту. Многоуважаемого профессора поздравляю. Врач выпуска 1884?г. Антон Чехов»... «Можно так: «Многоуважаемого Александра Богдановича от всей души приветствую и желаю много лет здравствовать. Врач выпуска 1884 года Антон Чехов» (6,125).

Фохт был разносторонне талантлив. А.П. Чехов писал А.М. Горькому 2 января 1900 года: «На медицинском факультете есть профессор А.Б. Фохт, который превосходно читает Слепцова. Лучшего чтеца я не знаю» (9,8). Об этом чтении вспоминал Г.И. Россолимо: «У меня он (Чехов) застал нашего общего учителя, Александра Богдановича Фохта. Благодаря последнему вечер прошел с большим оживлением. А.Б., талантливый чтец, художественно цитировал и беллетристов, и поэтов, делился своими воспоминаниями о знаменитых драматических артистах. Уступая нашим настойчивым просьбам, он прочел несколько рассказов Слепцова («Спевка», «В вагоне 3-го класса» и др.). Чтение было настолько живо и замечательно по художественной передаче, что А.П. Чехов хохотал до колик в животе. Продолжая хохотать, со слезами на глазах, он говорил, что в жизни ему не приходилось переживать подобного наслаждения, как в этот вечер». («Чехов в воспоминаниях со­временников». - М.: 1960. - С. 665.).

«Гигиеническое» влияние Эрисмана

Глубокая взаимная приязнь объединяла А.П. Чехова с профессором гигиены Ф.Ф. Эрисманом. Их личное знакомство состоялось 4 июня 1895 года на собрании земских врачей в Покровском-Мещерском. Врач П.А. Архангельский вспоминал: «Только что отошел от меня А.П., подошел ко мне проф. Ф.Ф. Эрисман и попросил меня познакомить его с А.П. Я сейчас же подозвал А.П. и сказал: «Вот, Федор Федорович, Антон Павлович Чехов, ваш бывший ученик...» (12,428-429).

Вот как оценивает А.П. Чехов Ф.Ф. Эрисмана: «В Москве читает гигиену ученик Петтенкофера, проф. Федор Федорович Эрисман, много знающий, очень талантливый и литературный человек. Пригласите его работать в «Северном вестнике». Чтобы облегчить ему задачу (приглашения от редакций ставят обыкновенно в тупик, и приглашенный больше года тратит на выбор подходящего сюжета). Вы прямо закажите ему «Санитарное значение кладбищ» или «Водопроводы» или «Вентиляция», или что-нибудь вроде». (Из письма А.П. Чехова к А.М. Евреиновой) (3,278-279).

А.П. Чехов следил за публикациями Ф.Ф. Эрисмана, постоянно обращался к его работам. Во многих рассказах, где речь идет о бытовых подробностях, воспитании детей, описании труда и жизни фабричных рабочих, крестьян, чувствуется «гигиеническое влияние» Ф.Ф.?Эрисмана. Там, где позволяет жанр («Остров Сахалин»), Чехов прямо ссылается на Эрисмана.

Говорил мне «ты»...

Примечательно, что со всеми профессорами за исключением одного, а именно А.А.?Остроумова, Чехов сохранял дружеские отношения на долгие годы.

В конце жизни Антон Павлович высказывал неудовольствие знаменитым терапевтом. Чехов писал доктору Л.В. Средину: «Был я у проф. Остроумова. Он нашел у меня эмфизему, дурное правое легкое, остатки плеврита и проч. и проч., обругал меня, запретил зимою жить в Ялте и приказал мне зимовать где-нибудь под Москвой на даче. Не знаю, как теперь быть. Если Остроумов прав, то зачем я жил четыре зимы в Ялте?» (11,217).

Антон Павлович был крайне огорчен своим визитом к проф. Остроумову. В самом деле, кому приятно узнавать столько тяжелого о состоянии своего здоровья. Во-вторых, Остроумов предлагал коренную ломку жизни, считал необходимым жить Чехову в средней полосе. А ведь уже был продан дом в Мелихово, поскольку врачи настаивали на смене климата. Куплен дом в Ялте. Чехов не богат, доход - только заработки, много тратит на благотворительность, экономит на почтовых марках. А тут необходимо обзаводиться новой дачей в Подмосковье. Но было и еще одно обстоятельство, вызвавшее неудовольствие. Оно становится понятно из письма к сестре: «Остроумов обрадовался мне, целовался, но все-таки показался мне грубым поповичем. Все время говорил мне «ты» ...» (11,215). Деликатнейшему Антону Павловичу такие манеры были противоестественны.Психологически понятно и отношение тяжелобольного писателя к профессору Остроумову. Никак нельзя забывать и о реальных возможностях медицины того времени.

В годы учебы А.П. Чехова среди доцентов, ассистентов, ординаторов было много замечательных врачей, ставших позднее приметными профессорами: терапевт Н.А. Митропольский (1847-1919), дерматовенеролог Д.И. Найденов (1835-1884), невропатолог В.К. Рот (1848-1916). А психиатр С.С. Корсаков (1854-1900) и педиатр Н.Ф. Филатов (1847-1902) почитаются классиками отечественной медицины.

После окончания факультета Антон Павлович неоднократно обращался ко многим из них с просьбой проконсультировать, помочь знакомым.