Андрей Бильжо: я был у Ройзмана

Пожалуй, я один из немногих, если не единственный человек с: медицинским образованием (раз); психиатр с более, чем десятилетним стажем работы в ведущей психиатрической клинике страны (два); с ученой степенью (три); с опытом работы нарколога (четыре), который был в фонде «Город без наркотиков» и в реабилитационном центре Евгения Ройзмана в Екатеринбурге.

Мой приезд в Екатеринбург (несколько месяцев назад) был связан с редакционным заданием журнала «Вокруг света», для которого я должен был написать и нарисовать об этом городе. Собственно, я это уже сделал, да и журнал вышел.

Но желание увидеть фонд «Город без наркотиков» и реабилитационный центр было моей личной инициативой. Только моей. Это было моё человеческое, гражданское и профессиональное любопытство.

Я заранее, таким образом, отвечаю на вопросы, которые у нас очень любят задавать комментаторы, типа: «Кто вам, Бильжо, за это платит?»

Единственное, что было не совсем чистым в моем взгляде на увиденное — это симпатия и уважение к Евгению Ройзману. Сложившаяся заочно, до встречи с ним, и окрепшая при встрече очной.  Но я давно сложился как личность (без пафоса), чтобы этот факт мог бы мне помешать в оценке увиденного и не быть объективным.  А в фонде мне показывали всё. И в реабилитационном центре показывали тоже всё. Ройзман сказал: «Показывайте Бильжо всё».  С пациентами я разговаривал один. За моей спиной никто не стоял. И говорил я о чем хотел, и о том, о чем считал нужным говорить.

Докладываю. Может быть, это будет интересно и следователям. Мнение профессионала. Если они, следователи, хотят вообще услышать мнение профессионала, а не выполняют чей-то непрофессиональный заказ.  Если они, следователи, вообще чего-то хотят, кроме одного: разрушить созданное годами человеком, который непреклонен в своем желании помочь тем, кому помочь очень трудно и в помощи кому много раз отказывали все. Помочь тем, у кого остался один, последний шанс спастись. А Ройзман спас очень много и много молодых жизней.

Большинство сотрудников фонда «Город без наркотиков» — это, как-раз, эти самые спасённые молодые люди. Со жгутами вместо вен в локтевом сгибе от чудовищных и бесконечных воспалительных процессов.

Я видел парня, который по этой причине чуть не потерял руку. И благодаря Ройзману руку сохранил. Этой рукой на компьютере он показывал мне фотографии тех, кому помогли и кто живёт сейчас нормальной человеческой жизнью. Не все. Выборочно. Архив у Ройзмана гигантский. Показывали только самые уникальные случаи.

К счатью, у Ройзмана всё задокументированно.

Вспомнилось... Одна старая психиатресса в больнице имени П. П. Кащенко, где я начинал работать несколько десятилетий назад, сказала мне: «Запомните, дорогой, история болезни пишется не для больного, а исключительно для следователя. Если с больным что-то случится, вас привлекут к ответственности, и единственным документом, который сможет вам помочь, будет эта самая история болезни».

Ничего не изменилось.

Я видел в реабилитационном центре часовню и баню, построенные руками реабилитантов.

Кто-то из пациентов спокойно передвигался по центру. Кто-то мог выходить за его пределы. А кто-то находился под надзором. Именно так устроена любая классическая психиатрическая больница.

Я знаю, что первым этапом лечения наркоманов является жесткая их изоляция от источника наркотиков. Именно жесткое. Ибо это и есть истиный, а не ложный гуманизм.

Многие бывшие наркоманы (почитайте, поитересуйтесь) сами приковывали себя наручниками к батарее и выбрасывали ключи от наручников, понимая, что это единственный способ спастись от смерти от наркотиков. От зависимости от них. Это те, кто не потерял рассудок и у кого сохранились остатки силы воли. А эта болезнь разрушает силу воли напрочь.

Какие претензии могут быть к человеку, живущему по принципу «если не я, то кто». К человеку, который не сидя в кабинете с бумагами, а собственными глазами видит масштаб бедствия. Который не щадит ни себя, ни своего времени, ни своих денег, и отдается борьбе со злом без остатка.

В государстве, которое только говорит о борьбе с наркомафией и наркоманией, говорит, говорит, говорит — но ничего не делает.

Не достаточно сделать постер с лицом Путина и вопросом: «Пацаны, вам это надо?» — это не борьба и не лечение, а чистая профанация.

Ройзман рассказал мне, что до того, как он занялся созданием фонда «Город без наркотиков», он не представлял себе масштаб бедствия. Пока не увидел трупы детей на обочине дороги.

При мне Ройзману звонили на мобильный телефон отчаявшиеся родители с просьбой помочь.

Ройзман рассказл мне о появившемся относительно недавно новом наркотике, поступающем в виде концентрированного геля, под видом геля для ванн, который потом разбавляют водой и опыляют им всё, что хотят. И нюхают. Ужас заключается в том, что продают этот наркотик около школ. Зависимость возникает моментально.

Ройзман противостоит всему этому ужасу. А вы, вы, официальные государственные органы, получающие немалые зарплаты, у вас ведь тоже есть глаза.

У Ройзмана в реабилитационном центре не всё идеально. Но вы-то где? Вы обязаны помогать, а не мешать.

А видели ли вы, господа депутаты, чиновники, следователи, государственные, городские и районные больницы? Общего профиля. И областные психиатрические больницы? Вы там лечите своих детей, или в другом месте?

В этих больницах люди умирают из-за нехватки лекарств, ошибки врачей, нехватки времени у врачей, и т. д., и т. п. Да, в больницах умирают. Да, наркоманы умирают. Да, надо расследовать каждый случай конкретно. Но не вредить. Это главный медицинский принцип — не навреди. И главный человеческий.

Если преследование Евгения Ройзмана и фонда «Город без наркотиков» будет продолжаться, я хотел бы предложить создать независимую комиссию, куда могли бы войти врачи общего профиля, психиатры и наркологи. Я готов.

На этот раз подпишу свой текст по-другому. Вот так.

Бильжо Андрей Георгиевич, врач-психиатр, психотерапевт, кандидат медицинских наук.

Будьте здоровы и держите себя в руках. И картинки вам, как обычно.

Источник: echo.msk.ru