Двенадцать вопросов неврологу

Елена Рзянкина всегда знала, что будет врачом. Наверное, пример мамы, которая тоже была медработником, сыграл решающую роль. После окончания медицинского института во Владивостоке (сейчас ТГМУ – прим. ред.) молодой доктор не осталась в городе, а вернулась в родное село, в то же медицинское учреждение, где работала акушером её мама. На сегодняшний день трудовому стажу Елены Михайловны в КГБУЗ «Анучинская центральная районная больница» Приморского края четверть века, 20-ть из них она, кроме терапевтического приёма, ведёт и неврологических больных. Более того, этому направлению врач отдаёт предпочтение.

- Неврология - это наука, которая изучает все проявления нормального развития и патологии нервной системы человека, а также изменения нервной системы вследствие болезней других органов и систем организма, или вредных внешних воздействий. На мой взгляд, это направление медицины интереснее, чем терапия. Заболеваний неврологических меньше, чем терапевтических, но их труднее дифференцировать. В этом для меня профессиональный интерес. 

 

- Да. Это такие болезни, как БАС, РС, КЭ, болезнь телец Леви, ДЦП и др. БАС - боковой амиотрофический склероз. Это уникальное заболевание: за мою практику было всего два таких пациента. Это дегенеративное, очень тяжелое расстройство, никто не придумал, как и чем его лечить, больные через некоторое время умирают. Очень интересное заболевание РС - рассеянный склероз, тоже из группы дегенеративных. Деменция с тельцами Леви является распространенной формой понижения умственных способностей. В этом заболевании совмещаются признаки болезни Паркинсона и Альцгеймера. Очень часто при постановке диагноза возникают трудности, так как деменция обладает множеством симптомов, подходящих другим заболеваниям. Много в неврологии наследственных заболеваний, но лучше с ними не встречаться, потому что все они неизменно ведут к утрате трудоспособности.

 

- А с какими болезнями к вам обращаются чаще всего?

 

- Остеохондрозы, остеоартрозы, дорсопатия, энцефалопатии разного генеза. Проблема в том, что далеко не все больные выполняют терапевтические рекомендации. То есть принимают не те препараты, которые им выписывает доктор, а лишь те, которые им доступны по бюджету. Многие продолжают принимать, к примеру, эналаприл - препарат предыдущего поколения, который никому не помогает — это всё плацебо. Это ведет к снижению когнитивных функций. Они теряют время, для того чтобы остаться в жизни человеком достойным: в уме и при памяти.

- То есть многие покупают дженерики?

 

- Да. И тут мы бессильны, мы не можем влиять на выбор человека. Мы можем только объяснить, почему нужно принимать именно эти препараты, к чему может привести такая замена, озвучить все факторы риска. Меня как доктора такая ситуация очень волнует, ведь при данных заболеваниях страдает интеллект, а его не восстановишь.

- Елена Михайловна, а дорогостоящие препараты всегда ли надежны и хороши?

 

- Конечно, ведь они проходят все рандомизированные исследования, прежде чем препарат запустить. Препараты на сегодняшний день отбираются те, что с малым риском. Чтобы не было негативных воздействий на желудочно-кишечный тракт и другие органы.

- Сегодня возле кабинетов неврологов большие очереди. Значит, в этих специалистах сегодня большая необходимость. Как вы считаете, с чем это связано?

 

- Большие очереди у кабинетов неврологов - это естественно. Во-первых, существует сезонность, когда обостряются дорсопатии, ВДС (вегетососудистые дистонии), последствия ОНМК (острое нарушение мозгового кровообращения), происходит рост ЦВЗ. Больным с наследственными заболеваниями постоянно требуется динамическое наблюдение. Плюс профилактические осмотры и многое другое.

- Всё же есть такие люди, которые приходят для профилактики?

-Конечно. Я всегда рада таким больным. Есть такие пациенты, которые хотят «держать» своё заболевание под контролем и приходят при первых же тревожных симптомах, а не ждут до последнего. Это же хорошо, ведь раннее выявление болезни — основа успеха в лечении.

- Больные после инсультов и инфарктов — тоже ваши пациенты?

- Да. Это самая дисциплинированная категория больных, они чётко знают, что два раза в год они должны показаться врачу, неукоснительно выполняют все мои рекомендации. Многим удаётся продлить свои годы и улучшить качество жизни.

Очень интересный процесс восстановления пациента после инсульта, инфаркта и черепно-мозговых травм. Необходимо много беседовать с людьми, быть психологом, ведь многие не хотят продолжать жить после потери трудоспособности и движения. У меня есть пациент, который после кровоизлияния нашел в себе силы для реабилитации. Наблюдаешь за такими людьми, помогаешь им и радуешься.

Но, к сожалению, таких пациентов лишь около 20%. Многие не понимают, что это нужно им, что это их здоровье. Есть такая значительная по численности часть пациентов, которые после получения бессрочной инвалидности пропадают на 5-10 лет. Они пропускают диспансерные осмотры, к нам обращаются, когда наступают необратимые процессы. В этом случае возможно лишь поддержать состояние человека и замедлить процесс.

То, что мы, врачи, уговариваем наших пациентов пройти диспансеризацию, убеждаем их следить за своим здоровьем - это все не действенно. У них должна быть собственная мотивация.

 

- Наверное, всех своих больных вы знаете не только в лицо, но и по фамилиям?

 

- По диагнозам. Село небольшое плюс больные из района. Всего жителей у нас 14-15 тысяч человек, на диспансерном учёте стоит около 30% населения.

- Елена Михайловна, вы же ещё и детский невролог?

 

- Да. Мне очень нравится работать с маленькими пациентами. Дети, особенно от года до трёх, даже имея патологию, быстрее восстанавливаются при правильном лечении и хорошем уходе.

 

- С чем, на ваш профессиональный взгляд, связано то, что сейчас дети больше, чем, скажем, 25-30 лет назад нуждаются в помощи невролога?

 

- Это связано в большей степени с мамочками. Неправильный образ жизни до беременности и во время вынашивания ребенка — отсюда нездоровый малыш. Когда я училась в университете, наш профессор говорил, что здоровый ребёнок рождается у мамочки, которая до первой беременности не делала абортов.

25-30 лет назад не было такого, чтобы мамочки повально курили и употребляли алкогольные напитки. Я сейчас наблюдаю, что в коррекционной школе учатся поколениями: сначала бабушка, потом мама, теперь ребёнок. Это очень страшно. 

Социальный статус женщины очень важен. Сейчас очень много детей рождаются с никотиновыми интоксикациями, с гепатитом, со СПИДом, с ишемической болезнью сердца, с гипоксией.

Появление гаджетов тоже негативно сказывается на развитии ребёнка. Я считаю, что нарушения речи и отставание в развитии зачастую из-за того, что мамы с пелёнок дают малышам гаджеты. Конечно, проще сунуть крохе телефон или планшет, чем книжку ему прочитать. Это тоже вызывает опасения. 

Вообще, социум — это важно. Иногда смотришь ребенка до года — он в порядке, а через два года начинаю замечать отклонения, которых ничто не предвещало. Это социум сыграл с ним злую шутку. Мама с папой ребёнком никто не занимаются, не разговаривают с ним. А ведь никто не отменял ни сказки на ночь, ни рисование, ни лепку. Мелкая моторика для детей очень важна, это способствует развитию умственной деятельности. Тогда ребёнок начинает отставать в развитии от своих сверстников. Вот и заполняются коррекционные школы.

 

 

- Ничего не меняется. Всегда нужно было помогать людям. Лечить нужно было тогда, лечить нужно и сейчас.