Приморская судмедэкспертиза: в ожидании возврата престижа профессии

Поклонники криминальных сериалов наверняка с придыханием ждут новых поворотов расследований американских детективов. Последние нередко обращаются за помощью к судмедэкспертам, которые творят чудеса. Изучив всего один волосок покойника, они могут существенно помочь следствию с поимкой убийцы.

 

Работа Приморского бюро судмедэкспертизы не так киногенична, но и свой интерес в работе местные судебные медики всегда находят. Основной объем работы учреждения составляет экспертиза трупов и живых людей (потерпевших, обвиняемых и других лиц), вещественных доказательств, а также материалов уголовных и гражданских дел.

 

Некоторые особенности работы судебных медиков объясняет начальник бюро Александра Голубева. «Например, экспертное исследование трупа. Первое для чего это необходимо – установление причины смерти, давности ее наступления, выяснение механизма образования повреждений, а также ответ на многие другие вопросы, которые необходимо прояснить следствию. В случае с живыми людьми, в первую очередь, необходимо выяснить, какой вред здоровью был причинен потерпевшему, поскольку от этого зависит квалификация деяние в уголовном процессе. В гражданском судопризводстве зачастую экспертизы проводятся по определению состояния здоровья», - рассказывает Александра Владимировна.

 

В последнее время в работе судебных медиков встречается много случаев так называемых «врачебных дел». По мнению Александры Голубевой, половина таких случаев – надуманные, чаще всего среди них встречаются примеры несоблюдения медицинскими работниками норм деонтологии (нравственности) и этики.

 

«Если бы пациенту грамотно объяснили последовательность манипуляций и их возможные последствия, просто вежливо поговорили с пациентом или его родственниками, то многих конфликтов удалось бы избежать. Сейчас существенно улучшилась юридическая грамотность населения. Широко распространилось такое понятие, как «потребительский экстремизм». Особенно он распространен в стоматологии – пациенты лечат зубы, а потом думают, как уменьшить свои финансовые издержки»,- отмечает Александра Владимировна.

 

Судить по американским сериалам, каждая экспертиза должна быть по-своему сложной и увлекательной. Приморские судебные медики этот тезис подтверждают. «Один из последних случаев связан с человеком, который работал в море, и умер, когда его корабль находился за границей. Местная экспертиза определила соматический характер причины смерти. Однако родственники заподозрили насильственную причину и добились того, что была проведена повторная экспертиза во Владивостоке. Наши эксперты-танатологи и гистологи подтвердили диагноз, который поставили за рубежом, за одним исключением – мы определили злокачественную опухоль легких, которая дала метастазы в печень, кости и другие органы, от чего человек и скончался»,- рассказывает начальник бюро судебной медэкспертизы.

 

Исторически сложилось, что судмедэкспертиза заняла место в самом конце здравоохранения, поскольку работники бюро изначально не лечат пациентов. Однако работа судмедэкспертов очень сильно влияет на судьбы людей и правильность решений правоохранительных органов. Шутка ли, но эксперт должен делать все объективно, всесторонне и грамотно.

 

Несмотря на всю важность службы, она по-прежнему финансируется по остаточному принципу. Спонсорство в бюро не приемлют, поскольку оно предполагает отдачу. Приходится восполнять недостаток государственного финансирования, зарабатывая на экспертизах по гражданским делам.

 

Подобный дефицит остро сказывается на службе, поскольку в отличие от больницы, где койка освобождается только после того, как пациент ее покинул, эксперты не могут отложить вскрытие тела. В противном случае специалисты рискуют потерять вещественные доказательства, а также поставить в сложную ситуацию родственников. То же самое и с живыми – если осмотр не проведен вовремя, то затем он станет попросту бесполезным.

 

«В этом году бюро выделили порядка 131 миллионов рублей, а по новым нормативам нам нужно только 145 миллионов для выплаты заработной платы. Для нормальной работы службы необходимо около 200 миллионов. Если бы нас финансировали достаточно, то на заработанные от платных услуг средства мы смогли приобретать оборудование, повышать квалификацию экспертов на центральных базах, внедрять новейшие методики, а не тратить деньги на расходный материал или на оплату услуг ЖКХ и обеспечение ГСМ. Все, что мы зарабатываем, тут же тратим»,- объясняет Александра Владимировна. По ее словам, в бюро складывается ненормальная ситуация, когда его руководство не может премировать сотрудника, который отработал здесь более 40 лет.

 

Впрочем, несмотря на финансовые проблемы, в бюро хорошо знают свое дело. Здесь работают доктора и кандидаты медицинских и биологических наук. Текучка в службе небольшая, многие специалисты остаются в бюро на десятилетия. Несмотря на нехватку расходных материалов, судебные медики проводят крайне сложные тесты, например, на определение кровного родства и идентификации личности. В отличие от большей части России в Приморье работа кафедры судебной медицины и бюро тесно связаны. Сотрудники службы одновременно преподают в университете, где ищут для себя новые кадры.

 

«Я люблю читать лекции, и всегда делаю это эмоционально. В прошлом году два молодых хирурга переучились на судебных медиков. В этом году один молодой человек, закончивший ординатуру по травматологии, переучившись, пришел работать к нам, и один из практикующих хирургов-травматологов также пришел работать в бюро»,- добавляет Александра Владимировна.

 

Сравнивая представителей профессии в России и Европе, начальник бюро отмечает, что во всем мире судебный медик – это белая кость медицины, кроме нашей страны.

 

«Когда у меня на одном из европейских конгрессов спросили, сколько трупов мы вскрываем в год, и я объяснила, что на ставку нужно сделать 100 вскрытий (учитывая, что на одну ставку здесь никто давно не работает), то коллеги очень удивились. Они не могли понять, кто за это платит. В Европе ручной труд экспертов стоит крайне дорого. Сначала специалисты проведут все необходимые исследования автоматизированным путем, а только потом пойдут на вскрытие. Это будет делать профессор, его помощники, а только потом уже интерны. У нас они занимаются вскрытиями уже на первом году обучения. Патологоанатомы в Приморье исследуют гораздо меньше трупов, чем судебные медики»,- рассказывает Александра Владимировна.

 

Тем не менее, приморцам есть чему поучиться у западных коллег. Уже сейчас они могут проводить экспертизу трупа, который уже год-полтора находится в земле. Например, умерший употреблял наркотики. При эксгумации трупа мягкие ткани исследовать уже невозможно. Поэтому анализируются зубы и кости. Доказано, что морфин лучше накапливается в кольцевой фаланге третьего пальца правой кисти и так далее. Впрочем, если отбросить разницу в финансировании, можно сказать, что опыт европейских судебных медиков будет перенят в Приморье с феноменальной скоростью. Дело за малым – добиться адекватного престижа профессии.