Зигмунд Фрейд умер, но дело его живет
"Да, Фрейд действительно жил здесь, но лишь последний год своей жизни, так что дом этот - скорее дом, где он умер, - рассказывает Майкл Молнар, в прошлом директор, а теперь просто научный сотрудник лондонского музея Фрейда. - В Лондон он приехал уже умирающим человеком. У него был рак, больное сердце, ему уже было много лет - 82 года. Он еще работал здесь понемногу, но уже совсем не так, как в Вене, где он прожил всю жизнь и где была его главная научная лаборатория. Он привез в Лондон всю библиотеку, все книги, которые он в течение жизни собирал".
"Здесь же стоит его знаменитый диван, психоаналитическая кушетка, - показывает Молнар. - То есть есть как бы все признаки психоанализа, но на самом деле они лишь намекают на психоанализ".
Молнар трезво оценивает сильные и слабые стороны учреждения, в котором он работает. И все же музей - могу подтвердить это на собственном опыте, так как бывал там неоднократно - оставляет очень сильное впечатление.
Почему - в дальнейшем рассказе Майкла Молнара: "Главным образом здесь его коллекция антиквариата, так что у нас, по сути дела, музей египетских, греческих, римских ценностей. Он был знатоком древности и покупал эти вещи всю свою жизнь. В итоге у нас свыше двух тысяч очень ценных экспонатов - маленький музей старого мира".
Музей сновидений
С Майклом Молнаром мы говорим по-русски. Я знаю его давно, свыше 25 лет, еще с тех пор как он аспирантом-славистом частенько бывал в Петербурге, тогда еще Ленинграде, переводил на английский язык стихи русских поэтов и влился в андерграундную среду литераторов, художников, музыкантов.
Был в той среде и литератор и критик Виктор Мазин, который как и Майкл, увлекался Фрейдом и психоанализом, закончил Восточноевропейский институт психоанализа, стал в нем преподавать, не оставляя многие годы мечту - создать в Санкт-Петербурге музей Фрейда.
Сам Зигмунд Фрейд, впрочем, в Петербурге никогда не бывал, поэтому музей с самого начала, в полном соответствии с фрейдовскими идеями, задумывался как объект с одной стороны реальный - есть у него помещение и экспонаты, с другой - вполне виртуальный. Отсюда и название - Музей сновидений Фрейда.
Но как представить в материальном мире вещи принципиально непредставимые, нефиксируемые? Как создать экспонаты из сновидений?
Рассказывает Виктор Мазин: "Два основных механизма сновидений, открытых Фрейдом, и два основных механизма бессознательного - смещение и сгущение. Сгущение состоит в том, что мы видим множество образов в одной упаковке. Таким образом, нам было ясно, что в музее нужно создать атмосферу, которая была бы, во-первых, приближена к снам, и, во-вторых, нужно делать многослойную фактуру".
"У нас в музее, - говорит директор Музея сновидений, - несколько уходящих вглубь уровней, в которых зрительные образы, цитаты, картинки, слова - все проходит одно через другое, и мы видим все одновременно. И вот начинает действовать механизм смещения. Стоит сделать шаг в сторону - и открывающаяся перед вашими глазами картина мира меняется. Это вызывает у людей самые разные, сугубо индивидуальные ассоциации".
"Самый антитоталитарный музей"
Виктор Мазин вспоминает: "Однажды к нам пришел очень скромно одетый человек, с чемоданчиком в руках, внешне похожий на сантехника. Оказалось что это губернатор австрийского города Грац. И он мне говорит: "Это самый антитоталитарный музей, который мне доводилось видеть в жизни". На что я ему не без вызова отвечаю, что политика здесь не при чем, что никакого отношения к сталинизму, коммунизму или фашизму наш музей не имеет".
"На что он мне стал горячо возражать, - продолжает Мазин. - "Нет, нет, нет! Вы меня неправильно поняли. Я имею в виду, что здесь нет единой, тоталитарно навязываемой точки зрения, общей, одной для всех. Когда мы оказываемся в любом музее - Фрейда или Достоевского, в Вене или в Лондоне, в Лувре или Эрмитаже, - мы видим тот мир, каким его представили создатели музея. Здесь же, в музее сновидений, из-за приглушенного света, из-за того, что свет специально рассчитан так, чтобы все было на грани видимого и невидимого, из-за того, что сама структура музея многослойна, и от шага влево - шага вправо вся картина меняется, все видят в музее разное".
"Здесь человек мечтает. Если в Музее Фрейда в Лондоне человек сталкивается с фантастической коллекцией древностей, то у нас он, по сути дела, погружается в мир собственных фантазий", - считает Мазин.
Феномен массовой культуры
Фрейд - имя теперь практически нарицательное - стал объектом как высокой, так и самой массовой культуры. Поп-группа "Проект Зигмунда" поет песенку "Все по Фрейду".
В Москве есть кафе "Фрейд", в меню которого такие блюда как "Поцелуй девственницы", "Поток чувственности", "Скрещение влечений", коктейли "Оргазм" и "Фрейд".
Три зала имеют "фрейдистские" названия.
"Эго": "В этом зале перед Вашим взглядом предстанут прекрасные картины, создающие атмосферу соприкосновения с тайнами психоанализа".
"Оно": "Приглушенный свет и мягкие диваны позволят Вам отрешится от гнетущей реальности. Забудьте про проблемы. За приятной пеленой дыма кальянов почувствуйте абсолютную релаксацию".
"Супер-эго": "Феномен силы, механизм, процессы и результат, препятствующие осознанию информации посредством противодействия переходу воспоминаний, представлений, желаний, симптомов из бессознательного в сознание. VIP-зал".
Как специалисты по Фрейду относятся к подобной профанации? Вновь Виктор Мазин: "Я даже не использовал бы слово "профанация", а говорил бы о насыщении СМИ фрейдистскими и псевдо-фрейдистскими символами и имиджами. Пропущенный через сито телевидения, газет и глянцевых журналов, Фрейд действительно представляет собой какого-то сексуального маньяка, одержимого исключительно мыслями о половых органах. Это объяснимо, так как он действительно писал о сексуальности. Но еще при жизни, измученный расспросами, он ответил, что имеет в виду то же самое, что имел в виду Платон, когда говорил об Эросе".
"Ссылка на Древнюю Грецию, на Платона, на мифологию здесь не случайна, ибо речь идет о любви. Французский философ Ален Бадью говорил, что психоанализ на сегодняшний день - единственная дисциплина, во всей истории западного логоса, которая смогла подступиться к вопросам любви и смерти. Разумеется, от этого проще бежать и сделать из Фрейда примитивную презервативообразную икону. Медийная дебилизация Фрейда вызвана еще и тем, что он попросту невероятно сложен. Еще один французский философ Жан Франсуа Лиотар писал, что Фрейд задал нам настолько сложную концепцию времени, что мы до сих пор не можем в этом разобраться", - полагает Мазин.
